И снова, как две недели назад, вокруг перемигивались яркие гирлянды на деревьях, из динамиков лилась мягкая музыка, а везде, куда ни посмотри, двигались в танце, смеялись, переговаривались десятки пионеров.
Кого-то из них я узнавал, кого-то, казалось, увидел впервые. "Наши" и приезжие смешались между собой, и если Трука ещё можно было узнать из-за экзотической внешности, то Клаус совершенно сливался с местными.
Весь остававшийся официоз пал под напором жары и праздничного настроения, проверяющие панибратски наблюдали за дискотекой, избавившись от галстуков, в расстёгнутых рубашках, а кое-кто и вообще в легкомысленных шортах и майках.
Лагерь окутывал всех какой-то особой атмосферой расслабления и уверенности, что всё будет хорошо и не о чем волноваться. Нужно просто веселиться и хорошо проводить время, чем все и занимались, кто как умел.
Даже Шурик был здесь. Он сидел рядом с роботом, сжимавшим микрофон, а неугомонная Ульяна пыталась его растормошить.