Книги я убрал на верхнюю полку, где ждал своего зрителя целый импровизированный видео-клондайк с VHS-кассетами.
Фильмы...
Я оглянулся и удовлетворённо кивнул, разглядев видеодвойку.
Смотреть.
График никто ни для кого не отменял, а это значит, что как минимум с обеда до полдника у нас будет пара часиков на то, чтобы что-нибудь посмотреть.
Отметив в голове этот момент огромной зелёной галочкой, я сфокусировался на следующей части Марлезонского балета — банках с краской, вёдрах и жестяных контейнерах с чем-то хрупким внутри — даже заглядывать не стал.
Место для них нашлось в платяном отделе — где, похоже, в жизни платьев не водилось, зато там был скатан матрац, придавленный тюком с непочатым серым казённым бельём.
На случай, если придётся заночевать? Любопытно, Славя вообще в курсе?
"Хочешь пойти и рассказать ей о находке?" - фыркнул внутренний голос.
Разумеется, нет! Я ещё не настолько сошёл с ума.
Значит, занавесочку плавно вправо перемести — а то это ты у нас здесь отличаешься полным отсутствием моральных принципов. Мику вполне может оказаться куда щепетильнее.
Прислушавшись к совету, я элегантно оттеснил потенциальное место пиратского ночлега в тёмный уголок, делая вид, что всецело увлечён расстановкой контейнеров.
Последние, кстати, освободили место в квадратной полке, куда как родной встал "Панасоник".
Дальше уже было совсем просто — медленно, конечно, зато наверняка.
На улицу тихой сапой отправились поломанные табуретки, пустые коробки, рваные карты, тубусы с какой-то графитовой трухой внутри, велосипедное колесо, доски и светомаскировочный фанерный щит.
Красному знамени самое место было в основном помещении — как ни крути, это практически религиозный символ для местной молодёжи.