Золотой Клон - Конкурсы

- Понятия не имею.
- Я думал, вы знаете всё и про всех.
- Упаси боже. Но во сне ты не исчез, и остальные могут тебя видеть. Значит, ещё ничего не кончилось. Так что вот тебе подъёмные.
Она протянула мне фиолетовую бумажку с профилем Ленина.

- Двадцать пять рублей хватит, чтобы жить пару недель. А вот это – мой адрес... - вожатая быстро написала что-то на листке.

- Если на стоянке к тебе не бросятся незнакомые люди, крича: "Сынуля, ты приехал!!!", и родители Мику не пригласят тебя пожить у них, то поедешь на этот адрес. Поживёшь в моей квартире, а потом, когда я приеду, мы что-нибудь придумаем. Ночевать на вокзале не рекомендую, а в гостиницу тебя, сам понимаешь, не поселят. Мал ещё. Можешь, конечно, разбить стекло в магазине и уютно переночевать в милиции, но я советую мой вариант. Ключи возьмёшь у моей соседки, её зовут Вера Семёновна.
- И что я ей скажу?

- Что ты мой любовник, очевидно же.
- Что???

- Надо же, как покраснел. Скажешь, что мой племянник из... Не знаю. Из глуши какой-нибудь. Например, из Саратова.
- Приходит незнакомый парень без документов и просит ключи от соседской квартиры. Я бы милицию вызвал.

- Правильно рассуждаешь. Поэтому вот тебе и свидетельство о рождении.
Она протянула мне зелёную книжечку с гербом СССР. Я тут же уставился в неё и скривился, увидев фамилию. Если этот лагерь и разумный, то чувство юмора у него отвратительное.
- Но... Откуда оно?
- Из ящика стола. Нашла примерно в день твоего приезда. Откуда-то взялось.
- Вот так, из воздуха?

- Я, конечно, не уверена, но думаю, что его подбросила Юля.
- Почему именно Юля?
- Элементарно, Ватсон. Отпечатки босых ног на подоконнике – это раз. Пропажа валерьянки из аптечки – это два. Кто же ещё?

Я снова перечитал фамилию, втайне надеясь, что она изменилась... Шутка вполне в духе моего двойника. Если бы я захотел подшутить на прощание, то сочинил бы что-то в этом духе.
Потёртые "корочки" свидетельства обещали новую жизнь... И внушали странное ощущение спокойствия. Как будто кто-то подошёл и пообещал: "Ты останешься с Мику. Не волнуйся!"
Наверное, я бюрократ в душе.
- Ещё бы фамилию другую... Вам смешно, а мне всю жизнь с ней мучиться.

- Слушай, ты долго носом будешь вертеть? Лопай, что дают! Женишься на Мику, возьмёшь её фамилию. Вот тебе лишний стимул за неё держаться.
Как будто мне нужны какие-то стимулы.
Кстати, я так и не узнал, какая же у неё фамилия. Если папина, то ещё ладно, но если мамина... Наверняка что-нибудь заковыристое и японское.
- Ладно, давайте убираться.
- Ещё чего. У меня здесь, знаешь ли, кое-какие вещицы, которые тебе видеть не положено! Так что принеси ведро воды и можешь идти в музклуб.
Где-то я это уже слышал... Ведро воды здесь стандартная валюта?

Сбегав за водой, я быстро просмотрел купленные Ольгой вещи. Джинсы, рубашка, кеды...
- Если я в поездку надену джинсы, мне не пришьют аморальное поведение и урон облику советского пионера?

- Нет, что за глупые идеи. Вот свариться – можешь. А так носи на здоровье.
- И с рубашкой... Будет нормально.

- Нет, вы посмотрите на этого жмота. Четыре недели я его кормлю, пою и воспитываю, купила полный чемодан одежды, а он испортил две рубашки и пытается украсть третью.
- Ладно, ладно...
- Я шучу. Не выделяйся, пока не сойдёшь с автобуса. Дальше справляйся, как знаешь, а до отъезда из лагеря я за тобой присмотрю.
- Спасибо.
- На здоровье. Ну, беги быстрее, времени мало.
Сейчас её глаза смотрели по-матерински тепло.
На секунду мне показалось, что она куда старше, чем хочет казаться. Но очень быстро иллюзия исчезла.
- Знаешь, за что я обожаю эту часть смены?
- За что?

- За то, что завтра вас всех здесь не будет!
- Цинично-то как звучит. Я вот как чувствовал, что вы только притворяетесь хорошей.
Ольга протянула руку и взъерошила мне волосы.

- Ага! Наконец-то раскусил. Всё, пошёл-пошёл-пошёл!

Она энергично хлопнула в ладоши и вытолкала меня из домика.

Девчонки уже поджидали меня у клуба, но внутрь не спешили.

- Ага! Вот он.
- Милый, ты уже собрался?
- Я же говорила, что вчера был не последний раз!
- Да.

Я шагнул через порог и остановился.
Сколько всего случилось...

Вчера, разбирая музыку, мы бросали вещи куда придётся, так что теперь предстояло распутать змеиный клубок кабелей, навести здесь подобие порядка, и...
- А где матрасы?

- Вернулись на вещевой склад, где же ещё. Я хотела найти тех двоих, которые их побросали, но они как сквозь землю провалились. Ни разу их больше не видела.
- Мику... А как они выглядели?

- Ну что ты такое спрашиваешь, три недели ведь прошло. М-м-м...
Она нахмурилась, вспоминая.

- Один лохматый такой. На тебя очень похож! Я ещё когда тебя увидела, подумала, что это ты вернулся... В смысле – он вернулся. Только у него волосы короче были. И одет по-другому. И рожи постоянно корчил странные.

- Ага-а-а!!! Так это ты подстроил! Только не понятно, зачем.

- А второй – мелкий, вот как Ульяна...

- Чего? Ты сейчас на что намекаешь?

- Ни на что. Я ещё подумала сразу, что это девочка, он сам был маленький, и голос такой... тонкий. Он ещё лицо всё время прятал, панаму чуть ли не до плеч натянул.
- Точно Улька! - откомментировала Алиса.

- Нет!

- Нет-нет. У того волосы тёмные были... Ульяна, конечно, могла успеть покрасить, а потом обратно, или парик, но нет, не может такого быть, и вообще, она же в другом месте была.

Я улыбнулся.
Вполне в духе Мику – не узнать меня через пять минут после общения с моим двойником. Хотя... Тогда я был для неё одним из толпы. Кто бы мог представить, что всё так сильно изменится.

- Товарищи музыканты, если кто-то надеется, что пол сам себя помоет, то зря! Может, будем начинать? Я не хочу в спортивке домой ехать, мне ещё переодеться надо.

- Ой, кого ты обманываешь? Так ведь и поедешь.

- Не умничай! Я не хочу, чтобы следующая смена спрашивала, что за хрюшки тут репетировали!

Ульяна топнула ногой и нечаянно опрокинула ведро с водой.

Мыльная пена тут же растеклась по полу.

- …! …!!! …!!!
Алиса выдала непереводимую игру слов, щедро сдобренную междометиями, и бросилась поднимать с пола нотные тетради, кабели и тапочки.
Ульяна тут же бросилась на помощь, а мы с Мику ухватили тряпки и принялись устранять наводнение.

Вскоре на досках пола стало можно лежать, как на палубе парусника после большой флотской уборки.

- Это был Ульянкин секретный приём: неподражаемые руки-крюки!

- Тогда уже ноги... - поправила Мику.

- Я нечаянно! Хватит нудить. Ну скажи ты им, - Уля обратилась ко мне за поддержкой.
- Смотри с хорошей стороны. Так мы до вечера бы собирались.

- Вот! Точно!

Мику провела пальцами по роялю, тронула струны стоявшей рядом гитары.
- Может, по чайку? На дорожку?

Чашка в руках Ульяны материализовалась словно из ниоткуда.
- Да-а-а!!!

- НЕТ! Скоро ехать. Сейчас напьёшься чаю, потом автобус будем каждые десять минут останавливать. Приедем, тогда вечером соберёмся и сходим куда-нибудь.

Наконец, последняя нотная тетрадь легла на полку, последняя пылинка смахнута тряпкой, шторы задёрнуты, чтобы яркий солнечный свет не портил лак на инструментах, чашки вымыты, струны на гитарах отпущены, барабаны и рояль зачехлены. Сделана ещё куча необязательных мелочей.
Никому не хотелось уходить отсюда...

Но время пришло.

Мы вышли из клуба, я аккуратно закрыл дверь и отошёл в сторону.