Золотой Клон - Конкурсы

- Было непросто. Я пыталась убедить его остаться, рассказывала, что на самом деле я — его подсознание, и что меня нет и никогда не было. Но вы с ним иногда такие упрямые! Да что я рассказываю. Помнишь, как ты побежал за Мику в грозу? Вот и он тоже. Упёрся и добровольно вернулся.
- Я стал искать другой путь. И нашёл.
- Какой же?
- При определённых условиях лагерь становится материальным по-настоящему, и все, кто в нём – тоже. Оставалось только подобрать эти условия, времени у меня было много. И есть все основания думать, что нам это удалось. Как говорил тот наш знакомый, что тебя в подвал утащил: "Мы едем домой!".

Юля заскучала и вернулась к рисованию, устроившись чуть поодаль от нас, в тени. Её глаза уютно светились жёлтым, придавая обстановке некий ирреальный шарм.
Я пожал плечами.
- Мне не понять. Оставался бы здесь. Хорошо ведь!

- Только первую сотню лет. Потом всё приедается. Я жду не дождусь, когда снова увижу жёлтые листья, снег, цветущие яблони. Знаешь, как мне этого не хватает?
- Можно подумать, ты их сильно разглядывал. Мы же за компьютером кисли. Ковёр драный, пыль, грязь везде, носки в уголке стоят, тихо постукивая от сквозняка. Рай земной.
- Ну, надо же. Уже не рвёшься назад? А ведь так хотел.
- Нет. Назад я точно не хочу.

- Эх! Не головой ты, братец, думаешь, верно? В лучшем случае сердцем, а в худшем – той штукой, о которой при Юле мы говорить не станем.
- Кто бы говорил, а? Ты ведь тоже не монах, как я посмотрю?

Он взглянул на Юлю, которая продолжала рисовать, потом понизил голос и подмигнул.
- Ты даже не представляешь, насколько я не монах. Все они... Такие разные... Я помню их всех. Но в целом все одинаковые. В первых циклах всякое бывало... Пока не надоело.

Из темноты недовольно зашипели. Юля перевернулась на бок и посмотрела на нас.
- "Одинаковые". Ох, если ты такой же жуткий бабник, как этот вот, мой, то наплачется с тобой Мику! Может, передумаешь?

Мой двойник примирительно поднял руки.
- Прости, родная. Одинаковые все, кроме тебя, конечно, - он повернулся ко мне. - Юля – единственная моя спутница, она со мной всё это время. Без неё бы я совсем с ума сошёл.
- Она путешествует с тобой туда-обратно? По этим твоим циклам?

- Грубо говоря, да. Не совсем так, конечно, но сойдёт. Неделю-две по местному времени и долгие-долгие годы по моему.
- Здорово! Вот она какая, вечная любовь. Даже завидно.
Пионер очень серьёзно ответил:
- Не ёрничай. Мы иногда здорово достаём друг друга, бывало, что не разговаривали по месяцу, но в целом уживаемся. Люблю я её.

Юля снова отложила рисование, подошла к нам и ласково укусила его за ухо.
- Ох, парни. Всё пытаетесь казаться суровее, чем есть. Вроде бы не подросток уже. Хорошо мы живём. Мне тоже было очень одиноко, пока мы не встретились. Кстати, милый, ты ничего не забыл? Ты ведь хотел что-то сделать?
- Да ладно, времени уже мало...
- Потом будешь ныть, что не попробовал. Мне сказать самой?

- Не надо! Э... Я тут это...
- Да?

- Вряд ли нам ещё представится случай. Я тут... ну, пока с Алисой роман крутил, музыкой увлёкся. На гитаре немножко играть стал. Сыграешь со мной?
- Роман с Алисой?
Почему-то это меня удивило куда сильнее, чем вопросы параллельных миров. Если тот разговор у озера я всё-таки не принимал всерьёз, то этот двойник явно не шутил.
- С Алисой, значит? С Алисой... Я и она... За ручку ходим, целуемся... - я задумался, потом засмеялся. - Да ну, быть не может. Она ничего, отличная подруга, но встречаться с ней? Это ж пацан в юбке!
Пионер напротив, не переставая поглаживать Юлю по голове, вздохнул.
- Тебе кажется, что ты всё знаешь... За все эти бесконечные повторы всякое было. С Алисой, с Женей, с Олей... Даже с Шуриком...
Шурик. Как он там? Я совсем про него забыл, друг, называется. Надо было проверить перед сном.

- Эй, успокойся, я шучу! Только с девушками. Но это всё в прошлом.

Юля покачала головой, глянула на меня.
- Ты только посмотри. И ведь даже не стесняется! Ты, кажется, не такой, откуда у него это всё? Постоянно вспоминает свои романы, во сне чужие имена бормочет. Его счастье, что я не ревнивая, а то бы точно исцарапала!
- Сам поражаюсь... Мы точно одинаковые? Я за собой такого не замечал.

Пионер подстроил Алисину гитару, выдал замысловатый пассаж.

- Всё-всё, хватит! Да, я был очень легкомысленным, не убивать же меня теперь? С тех пор, как мы встретились, других женщин для меня не существует.
- Я знаю! Ну, мальчики, вы играть-то будете? Время уходит. А если нет, то пошли уже. Посмотри, он уже спать хочет, а ты его достаёшь.
Я вежливо намекнул, что играть умею только на басу да и то – только определённые партии. И только по табам. И время позднее. Но этот, второй был куда настырнее, чем я.

- А что делать? Кому сейчас легко? Ну, давай?
- А что играть-то?
Он достал из кармана листок. Я развернул, это оказалась аккуратно нарисованная табулатура для баса, даже с нотами, хотя читать их я не очень умел.

- Вот. Похоже на то, что ты учишь к концерту, ничего сложного. Обычный рок-н-ролльный кусочек, десять нот, дело на три минуты. Давай, давай, не ломайся!
Юля развела руками:
- Ну, всё... началось. Можешь упираться, конечно, но он не отвяжется. Может, сыграешь, пусть успокоится? С ним такое бывает.

Второй я ехидно оскалился.
- Я тебя тоже люблю, ушастик.

Мотив и правда оказался простеньким, особенно, с учётом моих неизвестно откуда взявшихся талантов. В общем, через пять минут я уже играл его так, словно репетировал весь день.
"Юлин" я улыбнулся мне и одобрительно кивнул.

- Ну вот! А ты не хотел. Мне вот интересно, эта песня уже написана? По времени, должна бы.
- Не знаю. Я ведь из лагеря никуда не уходил. Да и получится ли? Там невидимый барьер.
- Тебя больше ничего здесь не держит. Этот эффект держится только первые несколько дней. Может, три или четыре... Или держит? Кто-нибудь с длинными волосами, любящий тебя, мороженое, и поговорить?
- Не держит? И ты только теперь мне это говоришь? Неужели я такой же гад?

- Не льсти себе. Чтобы стать таким тебе потребуются многие тысячи циклов, а до того ты и близко не подберёшься к моему уровню. И вообще, хватит ныть, бери басуху, время уходит.

Наконец, последний куплет старенького рок-шлягера из нашего с ним общего будущего был исполнен, а "сегодня" почти закончилось. Оставалось ещё пара минут.
Второй я с нажимом заявил:
- А я не слышу ваших аплодисментов!
Лежащая неподалёку Юля несколько раз хлопнула в ладоши и вздохнула: "Браво-браво!"
- Спасибо-спасибо, вы чудесная публика! Давненько мы так не веселились, да, котёнок?
Юля согласно кивнула.
- Да, ничего. Ты играешь всё чище, кстати. А поешь некрасиво!
- Вот спасибо, порадовала. Ничего, я ещё поработаю над вокалом.
- Только не у нас дома!

Он встал, бережно устроил гитару в стойке, провёл пальцами по грифу, с непонятным мне выражением улыбнулся, пробормотав: "Спасибо за всё, рыжая!". Потом повернулся ко мне.

- Вот, наверное, и всё. Знаешь, мне страшновато. К бессмертию так быстро привыкаешь. Я уже привык к безопасности, привык знать что, где и когда произойдёт. Даже к скуке привык, чего уж там. Теперь, когда Юля может уйти со мной, надо решаться и выходить из этих циклов, будь они неладны. Но мне, правда, страшно. Помнишь историю про тигра, который вырос в клетке, а потом, когда решётку убрали, он не мог заставить себя пройти через то место, где она была? Я себя чувствую примерно так же.
- Всё будет хорошо. Мы же умнее тигра?
- Наверное. Главное, не уговорить себя подождать ещё один цикл, потом ещё один... Надо сразу. Чтобы не сомневаться.

По-моему, он разговаривал больше с собой, чем со мной.

Тут он скривился, опёрся на стенку и непроизвольно схватился за голову. Я тоже ощутил странное головокружение. Хоть сейчас его боль не передавалась мне, и то хорошо.

- Ого... Началось. Мне пора. Я и так протянул с возвращением, сколько мог. Боюсь, мы видимся последний раз.
Он немного помедлил, а затем протянул мне руку.
- Ну, бывай, дружище. Давай пять!

Я протянул руку в ответ, но прежде чем наши ладони успели сомкнуться в рукопожатии, он исчез.
Исчез тихо, без спецэффектов, вот он был, а вот его уже нет. С негромким хлопком воздух заполнил пространство, где он только что стоял.

- Показушник! Мог бы и подождать лишнюю минуту.
- Да ладно, так даже интереснее. Ну, и что теперь?
- Теперь ты пойдёшь спать, а я вернусь туда, откуда мы пришли. Посмотрим, получилось или нет. Должно получиться!
- Ты знаешь, где он сейчас? Куда он ушёл?
- Он ещё в лагере, в день приезда. Чтобы выйти из цикла, ему нужно сделать ещё много всего. Сейчас он, наверное, барабанит в ворота и кричит: "Сова, открывай! Медведь пришёл".
Я представил себе эту картину и не смог подавить смешок.
- Столько вопросов осталось незаданными. Я растерялся, когда вы пришли, и ничего толком не спросил. Сколько этих лагерей? Ольга думает что он один, а вы говорите, что целая куча...

- Не расстраивайся, так даже лучше. Его ответы тебя только запутали бы. Для него все эти параллельные реальности и временные петли – скучно и привычно. Некоторые вещи нельзя объяснить. Их надо понять самому. Или пережить. Только лучше не надо, тебе не понравится.
- Ну, раз ты так говоришь. А что со мной будет? Как ты думаешь?

- Сложно сказать... - Юля вздохнула и задумалась на несколько секунд. - Ты очень отличаешься от остальных. Мы сильно вмешались в ход событий, чтобы получить нужный результат, так что теперь даже я не могу точно сказать, как всё будет.
- Всё должно было быть иначе?

- Всё могло быть иначе. Причём могло быть и без нашего участия. На самом деле, всё, что случилось – это последствия твоих решений. Никто не заставлял тебя играть на гитаре при первом появлении в этом кружке, влюбляться в Мику, бегать по лесу под дождём и... всё остальное. Мы просто устранили некоторые препятствия и чуть-чуть вам помогли.
Она улыбнулась.
- Ольга говорила, ты могла просто заставить меня делать, что тебе нужно? Пугала, что заставишь влюбиться в электрика. И Мику ничего не помнит, думает что это был сон.

Юля прижала уши, а затем почти виновато ответила:
- Я могу делать... кое-что с памятью. Это в моей природе, я такая есть. Но невозможно заставить кого-то влюбиться. Это или есть, или нет. И вряд ли это сработает на таких, как ты. Тех, кто не отсюда.
- Можешь делать кое-что с памятью? Кто же ты такая?

- Я – это я! - она лукаво улыбнулась. - Больше я и сама не знаю. Уже поздно, мне тоже пора.
- Мы ещё увидимся?

- Конечно! Я ведь приду послушать ваш концерт. В конце концов, я три часа сидела на холоде в камышах, чтобы он состоялся. Мы чуть-чуть помогли тебе с обучением, иначе ты мог не успеть освоить эту свою гитару. Ты не сердишься?
- Призрак на пляже... Подожди-подожди! Ты же говорила, что со мной твои фокусы не проходят.

- Так и есть. Всё по-честному, никаких фокусов. Он подбросил тебе в воду снотворного, пока ты плескался...
- Точно... Я ещё думал, почему вода такая горькая.

- А потом я тебя держала, а он почти час тебе нашёптывал, что ты здорово играешь, и что у тебя все получится.
- Так это типа внушения было? А я думал, мне приснился кошмар.
- Но, ведь сработало?
- Вроде бы. Играть почему-то стал лучше.

- Тогда какая разница?
- Наверное, никакой.
- До завтра.

Она подошла ко мне вплотную, быстро обняла и прижалась к моей груди. Я машинально приобнял её худенькие плечи. Просто дружеские объятия, ничего больше.
- И спасибо тебе! Ты очень нам помог.

Юля прошептала это еле слышно, а затем неуловимым движением выскользнула из-под моей руки и оказалась у дверей.
- Если бы не ты, она ни за что не стала бы нам помогать, - добавила она уже в дверях.

Она исчезла не так драматично, как мой двойник. Просто помахала мне рукой и вышла. Я задумчиво посмотрел ей вслед.

Потом, спохватившись, выскочил на веранду и почти выкрикнул в темноту:
- Юля!!! Подожди!
Юля уже скрылась из виду, и на ответ я в общем-то и не надеялся. Но из тёплой летней темноты внезапно донеслось:
- Что ещё?
Судя по голосу, она улыбалась.
- Мику. Она... Она такая, как мы? Или она отсюда?
- А не скажу! Тебе что вожатая сказала? Не забивай себе голову!
- Ты что, подслушивала?
Из темноты раздался девичий смех, а потом зашуршали кусты, словно подводя черту под нашим разговором.

В голове был полный кавардак. Вроде бы надо удивиться... Даже испугаться. Но на фоне того, что случилось этой ночью между мной и Мику всё казалось таким незначительным.
Ну, двойник. Ну, девочка с хвостом. Кажется, они воспользовались мной в своих целях... Но какая разница, если всё кончилось?
Ещё на меня навалилась накопившаяся за день усталость, страшно захотелось спать, и желание это напрочь вытеснило все вопросы. Я отложил гитару. Можно сказать, план по репетиции выполнен.

Черт, я же обещал Ольге. Надо хоть для приличия разок лечь спать вовремя, не нарушая режим. Из обычного лагеря меня давно бы выгнали за злостное этого самого режима несоблюдение. Или систематическое?
Я присел, стал разуваться, когда подо мной что-то зашуршало. На кровати лежал моток изоленты и записка:
"Последнее Решительное Китайское Предупреждение! Я не шучу!"
Я негромко прошептал, ни к кому конкретно не обращаясь:
- Простите, Ольга Дмитриевна. Больше не повторится.
Со стороны её кровати донеслось сонное бормотание:
- А ты и не успеешь, одна ночь осталась. Ложись уже, полуночник.

Дверь открылась, и в комнату крадучись вошла Славя.

Она посмотрела на меня, на Ольгу Дмитриевну и медленно принялась раздеваться.

- Славя... Ты что делаешь?