Золотой Клон - Конкурсы

- Я думаю, да. Ты ведь в моей школе учиться будешь, наверное.
- Мику... А откуда ты знаешь?
Она смутилась.

- Знаешь, когда мы только познакомились, ты приходил с бегунком... Помнишь?
- Да, конечно. Ты тогда, кажется, что-то уронила под рояль...

- Ну тебя! Не дразнись!

Мику притворилась, что встаёт, но я аккуратно потянул её за руку и усадил обратно.

- У меня жар, я не соображаю, что говорю. Так что было тогда?
- Ты мне... понравился. Я пошла к Ольге Дмитриевне и, как бы между прочим, спросила, а что это за новый мальчик и не из музыкальной ли он школы. Она посмотрела в бумагах и сказала, что ты приезжий, но, скорее всего, пойдёшь учиться в ту же школу, что и мы с Алисой и остальными, потому что домашний адрес у тебя записан в том же районе.
- Вот так пошла и спросила?
- Да. Ты не против?
- Нет, конечно.

- А ещё она сказала, что вы переехали из другого города и ты ещё дома не был.
- Вот оно как... Тогда понятно. Тебе бы в разведке работать. Если поженимся, надо будет хорошо подумать, куда от тебя заначку прятать.

- А кто это тебе сказал, что я за тебя пойду?
Она насмешливо взъерошила мне волосы.
- Ты же сказала, что хочешь стать хорошей женой?

- Но не сказала, чьей. Так что не расслабляйся.
- Вот ты какая... Тогда я на тёте Наташе всё-таки женюсь!
- На что только парни не пойдут ради того, чтобы вкусно покушать...
- То-то же!
- Не будем загадывать, но...

Она наклонилась и прижалась щекой к моей щеке:
- Я очень хочу, чтобы ты был рядом со мной! Только не говори никому.
- Да весь лагерь и так в курсе насчёт нас. Отряд – точно.

- И пускай! Ладно, мой хороший, отдыхай. А то, я вижу, совсем глаза закрываются. И горячий весь. Я утром тебе завтрак принесу. А будешь себя хорошо вести – и гитару тоже.

Обняв меня на прощание, она пожелала спокойной ночи и ушла. Я дотронулся до того места, где её щека коснулась моей, и улыбнулся. Очень захотелось спать.

Я закрыл глаза и провалился в темноту.

- Ну, что, больной? Жар, головные боли, суставы крутит, головокружение?
- Да...
- У тебя жар, пионер. Будем лечиться или как? Думаю, один небольшой укольчик решит твою проблему.
- А без укола не получится? Я бы выбрал "или как". Таблетку там, пилюлю... Порошок там какой-нибудь...

Виола зловеще хихикнула и кивнула.
- Таблетку? Можно и таблетку. Сейчас, посиди, я за шуруповёртом схожу.
- Я помню эту шутку. Не нужно шуруповёрта.

- Как скажешь. Подожди три минутки, я только шприц простерилизую.

Виола выключила электроплитку и достала из железной коробки стерилизатора многоразовый шприц, сноровисто его собрала. Затем она хищно высосала иглой содержимое двух ампул и одного флакончика, постучала по стеклу шприца и выпустила тонкую струйку лекарства в потолок, выгоняя воздух.

- Снимай шорты.
- Только, пожалуйста, полегче.

Она усмехнулась.
- Не бойся, пионер! Иголка новенькая, только весной купили. Ты даже не заметишь. Обещаю.

Я со вздохом спустил шорты и трусы, оголяя место для укола. Меня звонко шлёпнули пониже спины.
- А это ещё зачем?

- Чтоб кровь прилила. Быстрее прильёт – быстрее лекарство впитается.
- Понял...

Я тихо замычал, когда внушительная многоразовая игла вонзилась в мой зад, но боль тут же ушла.
- Тихо, теперь посиди. Ватку прижимай, - услышал я голос медсестры. - Сейчас у тебя может закружиться голова, но это нормально.

Она наклонилась к моему лицу. Её разноцветные глаза оказались точно напротив моих. Сейчас они смотрели тепло, понимающе, но всё равно насмешливо.
На какую-то долю секунды мне показалось, что она хочет меня поцеловать, но медсестра всего лишь коснулась ладонью моего лба.
Я невзначай опустил глаза и буквально утонул в заманчивых глубинах выреза её халата. Кожа Виолы была гладкой, очень светлой, без единого изъяна; от неё исходил едва уловимый пряный аромат духов и приятное тепло.
Виола перехватила мой взгляд, понимающе улыбнулась и выпрямилась.

- И куда же это мы с таким интересом смотрим? А, пионер?
- У меня жар, я не соображаю, что делаю, - стал я сочинять на ходу.
- Раз проявляешь интерес, значит, не так ты и болен. Симулируешь?
- Нет, точно нет.

- Если за завтрашний день не пройдёт, то поедешь в больницу. Ну-ка, вставай... Только осторожно!

Она подала мне руку, и я, пошатывась, принялся вставать.

Задача была выполнена почти успешно, но тут окружающие меня вещи все, как одна, понеслись куда-то вверх, а белоснежные плитки пола больно стукнули по голове. Опять...
Почему моей голове достаётся столько ударов?
Нужно было бы надеть каску... Или мотошлем... Или...

Когда я открыл глаза, то понял, что смотрю снизу вверх на симпатичные ножки. Там, где они сходились, дразняще белели трусики.

Я ожидал, что на Виоле будет что-нибудь более... игривое. Кружева, пояс для чулок, а здесь...
Стоп-стоп. А Виола ли это? У неё ведь хвоста не было.
Точно, не было. Я бы заметил.
Кошачий хвост, виднеющийся из-под потрёпанного платьица, тут же вытеснил мысли о фасоне белья медсестры. Этот хвостик я уже видел. Там, в лесу...

Я вспомнил про Мику и отвёл взгляд.
Так, всё. Прекращаем заглядывать под платья посторонним девушкам.
Мику. Думай про Мику.
Тем временем сверху участливо поинтересовались:
- Как ты себя чувствуешь?
- Необычно...
Я покачал головой. Ощущения были странные. Когда я потерял сознание, уже вечерело, но сейчас все краски вокруг были яркие и сочные.
Вдобавок, запахи ощущались остро и резко. Запах пыли, резины, металла и почему-то бензина. Я лежал на потёртом резиновом коврике, покрывавшем пол пассажирского салона автобуса.
Тот самый автобус. Вот и конец моей истории... А Мику? Мы ведь только...
Нет! Только не сейчас!
Я попытался закричать "Нет", но с удивлением понял, что из моей глотки доносится нечто совсем-совсем иное.

- Мяу...
Я подскочил, но ноги девушки так и остались на уровне моих глаз, только теперь я не утыкался носом в её пальцы, а видел их чуть сверху.

- Ты только не волнуйся!
- Что... Что происходит?

- Понимаешь, твоему телу сейчас плохо, я и решила, что тебе лучше побыть вне его.

ЧЕГО???
- МААУУ!!!
Я услышал истошный кошачий вопль, какой доносился из-под окон каждый март, но сейчас он складывался в осмысленное слово.
- Я... Я направила тебя.
- Куда ещё направила?

Девушка виновато прижала уши.
- Понимаешь, я такого раньше не делала, ну почти не делала. Ты должен был временно побыть в сознании другого себя в другом лагере. Для тебя это было бы как сон.
- И-и-и?..

- Но у меня не очень получилось. И ты побудешь в... Вот в нём.

Мне было страшно смотреть вниз. Но всё же я медленно опустил глаза.
Прямо передо мной, там, где полагалось быть рукам, лежали аккуратные пушистые лапы в белых "носочках". Кошачьи лапы.
- Я... Я в коте? Я в теле кота?

- Да. Прости, я хотела как лучше.
- Я в теле кота? Я – кот?

Она виновато потупилась.
- Да.
- Это... мне ловить птиц, ходить в туалет в ямку, лазить по деревьям, и всё такое? Всю оставшуюся жизнь?

- Не волнуйся так. Это всего лишь до завтра. Мне нужно отдохнуть, и я верну тебя в твоё тело.
- А... А моё тело? Как... Что с ним? В нём кот?

Девушка звонко рассмеялась и покачала головой.
- Ну что ты такое придумал. Оно без сознания, спит крепким здоровым сном. И проспит до завтрашнего вечера.
- Тогда где же кот?

- Кошки – они не такие, как мы. Они живут во многих мирах сразу, и то, что в этом кошачьем теле денёк поживёшь ты, он даже не заметит.
- А ты... - я показал рукой... то есть лапой на её ушки и хвост. - Ты тоже?

Собеседница очень серьёзно посмотрела на меня, потом снова покачала головой.
- Я не кошка. И не человек. Я – это я. Понимаешь?
- Не очень.

- Вот и не думай об этом. Лучше попробуй встать.
Я попытался подняться на ноги, но тут же завалился набок.
- Что такое? Я будто пьяный.
- У тебя теперь четыре лапы, а не две ноги. Нужно привыкнуть.
- Я не хочу привыкать! Я хочу обратно свои ноги!
Внезапно я понял, что моя спина легко и органично изогнулась дугой, мышцы в районе копчика напряглись, а... а там, внизу спины, где ничего не должно было быть, было очень странное ощущение.
Словно ещё один палец... только очень гибкий и подвижный. Сейчас он непроизвольно подёргивался.

Она наклонилась и взяла меня на руки:
- Придётся потерпеть.

Девушка легко спрыгнула по ступенькам, и мы оказались у главных ворот. Я осторожно посмотрел через её плечо.