Золотой Клон - Конкурсы

Увидев большое тёмно-зелёное нечто, Лена взвизгнула.
- Ой! Напугал! Ты на привидение похож!

- Что это на тебе? А, неважно. Идём скорее!
- Лена, ты куда это намылилась? А ну, кругом и в лагерь!
Голос пионерки немного дрожал от холода, но говорила она твёрдо и уверенно:
- Туда же, куда и ты! Где-то там Мику одна и под дождём, а мы сидим и ждём чего-то.
- Не дури. Ты замёрзнешь сразу. Я её найду, а ты возвращайся в лагерь.
Лена упрямо посмотрела на меня из-под мокрых волос.

- Но вдвоём... быстрее ведь?
Да что это с ней? Куда подевалась робкая и застенчивая Лена, которую я привык видеть?
- Никаких "вдвоём". Иначе мне ещё тебя искать. И на руках обратно тащить. Ты уже синяя вся, дуй в лагерь! Ну, будь умницей, пожалуйста!
Думаю, она и сама поняла, что не сможет долго ходить по такой погоде в лёгкой куртке и кроссовках. Лена посмотрела в сторону леса, затем снова на меня.

- Думаешь, справишься один?
- Не знаю! Постараюсь!

- Вот. Возьми. Вдруг встретишь кого-нибудь. Или что-нибудь.
Она протянула мне узкий длинный нож с костяной рукояткой. Неожиданная штучка для советской пионерки. Ножны из светлой кожи, затейливое тиснение, явно ручная работа.
- Ты что, его всё время с собой носишь?

- Да.
Я просунул нож под плащ и зацепил его за ремень.
- Спасибо, пригодится.
- Постарайся не потерять. Это папин.
Я заколебался:
- Может, тогда не стоит? Мало ли что? Вдруг выроню.
- Стоит. Возвращайся скорее и приведи Мику. Она очень грозы боится.
- Спасибо, Леночка. Я найду её. А теперь в лагерь! И не вздумай высовываться за ограду! А то пойду искать, найду и отшлёпаю!

Она невесело усмехнулась, попросила быть осторожнее и поспешила к лагерю. Ветер раздувал её тонкую куртку, волосы растрепались.

Пройдя несколько метров, Лена остановилась, оглянулась через плечо.
Я показал кулак, махнул, показывая, чтобы шла в лагерь.

Лена скрылась за воротами.
Вот тебе и тихоня. Сама пошла в лес.
Я устыдился своих "доспехов". Целый мешок всякой всячины за плечами, а она вот так взяла и побежала подругу спасать...
Но в конце концов, я шёл, чтобы найти Мику, а не чтобы бороться со стихией, так что не будем геройствовать и выходить на ежа с голым задом.
Мелькнула мысль бросить вещмешок под ближайший куст и забрать на обратном пути, но кое-что полезное там всё же было. Да и аптечка... Мало ли что.

Ветер ещё усилился, плащ болтался, как парус. Будь я чуть полегче – унесло бы меня, как воздушного змея. Накидка спасала от воды, но не от холода. С сожалением я вспомнил, что видел в чехле от костюма ещё и пару очков. Надо было взять. Дождь так сильно в лицо бьёт, а надо по сторонам смотреть, иначе какой смысл в поисках вообще?
Гроза разошлась не на шутку. Если раньше между вспышкой и громом были хоть какие-то паузы, то теперь гремело прямо над лагерем. Града пока не было, но лило сильно, лужи разрастались на глазах. Я прибавил ходу.

Я отлично понимал, что сама идея бежать и искать была авантюрой. У Мику было достаточно времени, чтобы забрести куда угодно. К счастью, лес в этой стороне был большей частью сосновый, так что между стволами можно было что-то рассмотреть.
Кричать смысла не было. Она не смогла бы услышать в такую-то непогоду. Всё, что оставалось – это высматривать её самому. Если Мику будет возвращаться в лагерь – то пойдёт по дороге, и я её встречу. Если пережидает грозу под деревьями, то, может быть, увижу.
О том, что пользы от моих поисков почти никакой, я старался не думать. Главное – не сидеть без дела. Если бы я ожидал в лагере, то, наверное, уже изошёл бы на нервы, а так была хоть какая-то надежда.
Время от времени я нажимал на кнопку, рация попискивала, а потом из-за пазухи шелестел голос Шурика.
Мику так и не вернулась.

Поиски на озере не дали ничего. Пара ветхих лодочных сараев пустовала, а потому я припомнил, что рассказала мне Ольга, и поспешил к старому лагерю.

Дорога шла по подъёму, сбоку земля круто уходила вниз, образуя небольшую балку. Сейчас по её дну, бурля, нёсся мутный поток воды вперемешку с мелкими ветками и сухими листьями. На всякий случай я поглядывал и вниз.
До старых корпусов оставалось, наверное, ещё полпути, когда я в очередной раз бросил взгляд на балку...

... и увидел там выступающее белое пятно. С рукавами. Белая рубашка.
В животе тут же образовался ледяной ком.
Неужели это...
Не особо разбирая дорогу, я полез вниз. Пару раз падал, оскальзывался, но внимания на это не обращал.
Наконец, я спрыгнул в пенящуюся воду и ухватил белую ткань, опасаясь, что сейчас увижу...

Со смесью удивления и облегчения я обнаружил, что в рубашке никого нет. Просто одежда.
На плече всё ещё висела прищепка, наверное, сорвало с сушилки и унесло ветром. Я упал на землю и нервно засмеялся, колотя кулаком по грязи.
Отсмеявшись, я стал выбираться.

Подъём оказался гораздо сложнее спуска. Очень пригодилась бы верёвка, но как раз её-то у меня и не нашлось.
Вся резиновая хламида, в которую я был упакован, защищала от воды, но здорово сковывала.

Всё-таки я выбрался из низины.
Даже тут, наверху, потоки воды с холма здорово мешали идти. Мокрые ноги начинали мёрзнуть. Очередной порыв ветра почти швырнул меня на землю.
Да что же это делается такое с этим местом, а?
Конечно, можно было вернуться, и никто ни в чём не упрекнёт. Искать в одиночку человека в такую кашу – затея безнадёжная.
Так, хватит самокопаний. До темноты надо закончить поиски, иначе Ольгу точно кондрашка хватит.

Внезапно сверху что-то противно заскрипело, а потом мне на спину прыгнул кто-то очень тяжёлый, мокрая земля с силой ударила в лицо.
Кажется, я на пару минут потерял сознание.

Когда красно-чёрные пятна перед глазами рассеялись, я понял, что лежу на боку, лицом в грязи.
На спину мне никто не прыгал, просто от дерева отломилась большая тяжёлая ветка и надёжно впечатала меня в раскисшую грязь.

Я попробовал выбраться. Поднять ветку из такого положения нечего было и думать.
Спина ныла, я с опаской подвигал пальцами на ногах.
Шевелятся, значит, кости целы. С синяками потом разберусь.
Я попробовал скинуть ветку. Она немного шевельнулась, но осталась на месте.
Тело болело, но лежать здесь до утра – это верная смерть. Если не захлебнусь, то уж замёрзну точно.

Неожиданно рядом раздался плеск. Кто-то шёл ко мне, шлёпая по грязи.

Я прикрыл глаза и снова попробовал освободиться. С тем же результатом.
Надеюсь, это не призрак с озера? А если и она, то, может, не откажет в помощи?

- Ну что, лежим?
Я вывернул шею, чтобы увидеть говорящего.

Рядом со мной, прямо на траве, сидел ещё один я. В пионерской форме, мокрой насквозь.
Странное ощущение, словно кто-то поставил напротив зеркало.
Мой двойник, странно, по-птичьи наклонив голову набок, изучал меня.
Надеюсь, у меня не такой же взгляд.
Мокрые волосы сосульками свисали со лба, лицо было бледным, а глаза налиты кровью и покрыты сеткой лопнувших сосудов. Жутковатый.
- Лежу. Поможешь?
- Да не вопрос.

Он толкнул ветку. Глупо хихикнул, толкнул ещё раз. Рассмеялся странным, лающим смехом.
Похоже, я ударился головой сильнее, чем думал. Но в месте вроде этого может случиться всякое, вдруг это всё взаправду?
Насмеявшись, второй Я пнул ветку ногой, она качнулась, но не сдвинулась с места. Обломанный сук больно надавил мне на спину.
Я вскричал от боли:
- Эй, больно! Не делай так!

- Не буду. Хреновые дела, да?
Голос у него тоже был мой. А почему бы и нет?
- Ты кто?

- Пионер без пальто. Не прикидывайся тупее, чем ты есть.

- Ты же уже видел других Тебя. Не помню... Двоих? Троих? Сотни? Да, в автобусе нас были сотни. М-м-м... подожди, я здесь не за этим. Чёртовы грибы, всё плывет...
- Никого я не видел. Так ты – это я? Вытащи меня отсюда!
- Не видел? Странно. Ну да ладно. Да, я это ты. Или ты это я? Я был первым. Ты ведь впервые тут?
- Слушай, я захлебнусь сейчас! Помоги!

- Я и помогаю. Знания – сила!

- Ладно. Давай снимем с тебя эту корягу, а то помрёшь. Я видел такой вариант, очень некрасиво выглядело. Не хочу.
Я не понимал и половины того, что он бормотал. Но главное – он хотел помочь.

Совместными усилиями мы смогли откинуть ветку в сторону.
Несколько царапин, синяки на плече и разбитый лоб. В остальном жертв и разрушений нет.
Пионер поёжился, не сводя с меня немигающих глаз. Ещё бы, под таким-то дождём в одной мокрой рубашке. Он пробормотал, трясясь от холода:

- Какое-то неправильное лето. Зря я сюда полез. Но так надо! Так правильно. Но как же холодно...

Он вдруг ухмыльнулся.
- А ну, пусти-ка!

Второй Я бесцеремонно распахнул мой плащ и забрался под него.
Химзащита была какого-то сорокпоследнего размера, так что места хватало. Его спина прижалась к моей груди. Мокрая одежда противно обожгла холодом.
Мику наверняка в таком же состоянии, надо спешить.
Двойник подался назад, оперевшись на меня, и похлопал по рукам. Снова засмеялся.

Я было возмутился:
- Эй, ты чего творишь?
- Не ной! Мне холодно. Какой интим-то, да? Смотри, не жахни меня! Мику обидится.

Он вдруг посерьезнел:
- Во! Теперь я вспомнил. Я же пришёл ей помочь. Или помочь тебе помочь ей? Или помочь себе помочь тебе, помочь ей... или...
Я оживился и перебил его:
- Мику! Где она? И не прижимайся так!

- Не бойся, ты не в моём вкусе. Да и вообще, я – это ты. Я же сказал. Да. Я-мы-ты-они... все мы один. Я, ты, он, она – вместе целая страна!

- А Мику одна. Там. Сейчас. Погоди. Они лазят по мне. Противно.
Замолчав, он начал собирать на коже что-то невидимое. Я похлопал его по боку.
- Подожди! Ты видел её сейчас?
- Нет. Не сейчас. В другое время. Или в другом месте? Не знаю. Сейчас я видел тебя. Мы с Юлей кушали грибы... и она сказала: "Хочешь увидеть другие лагеря?". Я увидел тебя. Не глазами. Там. Внутри. Под черепом. Понимаешь? Внутри! Мы сидели у озера.
- Ничего не понимаю.

- Тугой ты... совсем тугой. Я покушал грибы и увидел. Юля их вырастила, сказала, что они непростые, совсем непростые, что от них начинаешь видеть всякое-разное. Мы их кушали вместе, и я увидел тебя здесь, под веткой. Или ветку на тебе...

- Я её просил тебе помочь, но она говорит – нельзя! Если бы её не накрыло от грибов, то чёрта с два она бы открыла двери сюда. А сам я пока не могу. Точнее, могу, но не туда. Или не тогда? Неправильно, в общем. Ох, плохо мне. Сейчас блевану.
- Тихо! Не надо блевать. Я всё понял. Ты с какой-то Юлей ел грибы и увидел меня. И пришёл на помощь, да? И хочешь сказать, где Мику.
Двойник энергично закивал, пару раз ударившись затылком об мою голову.

- Да! Точно. Она не хотела вести меня сюда, но мы поели грибов, и её развезло. Видишь, вон она! Когда она под грибами, она просто не-вме-ня-е-ма-я. Куда там мне... Вон, посмотри сам.
Я обернулся. Метрах в двадцати от нас на дорожке резвилась очень странная девушка.

На её голове красовались накладные кошачьи уши. Она то махала руками, то пыталась залезть на дерево ногами вверх, то нагибалась и начинала искать что-то в мокрой траве, при этом из-под её платьица виднелся подёргивающийся кошачий хвост.
При этом она громко распевала что-то, но шум дождя заглушал её голос, и я не смог разобрать ни слова.
Может, это я под грибами?
Мику где-то там одна, в темноте и под дождём, а я обнимаюсь сам с собой и заглядываю под платье косплеерши с хвостом. Это уже слишком. Да и откуда здесь косплееры? Кажется, я всё-таки двинулся умом.

Мой двойник покачал головой.
- Тащится она от этой песни. Она там твой плеер утянула, ничего? Я потом кассеты подкинул... Я не вор. Я честно всё переписал.
- Да ладно, бери. Кстати. У неё что, правда хвост к трусам пришит? У девушки твоей. Зачем он ей?

Двойник искренне, от души рассмеялся.
- Ничего подобного! Это её хвост. И уши её. А ещё когти. Когда мы делаем хау-ау, то я куртку надеваю, а то она кожу на ремни рвёт, когда... Неважно. Хочешь, шрамы покажу?

- Нет, не покажу, раздеваться не хочу, холодно.

- Она кричит, так кричит! И когда я просил провести меня сюда, она тоже кричала, что нельзя. Но я – это ты. Она меня любит и не хотела бы, чтобы я умер.

- А может, ты хотел умереть? Нет? И Мику ей нравится. Юля музыку любит. Ох-х-х... как же меня прёт-то. Точно блевану.
- Стой! Мику! Где Мику? Ты знаешь?
- Нет. Чтобы узнать... для этого мне надо ещё грибов и много медитации. Но... но я видел много раз то, что происходит сегодня. Здесь цикл любопытный, длинный... Интересно, почему?