Золотой Клон - Конкурсы

- Провода проверь, подключи и протяни. Колонки поправь. Разберёшься, короче, - отмахнулась она, сосредоточенно воюя с первым штекером.
Издержки доступа уровня "подходи кто хочет".

Кое-где провода валялись просто так, на полу, кое-где отсутствовали целые куски кабеля – хвала Рандому за предельно примитивную схему подключения – заголи провод да закрепи контакт клипсой или винтом.
Всего колонок было шесть – по одной на каждом углу и парочка на небольшом возвышении.
"Наземную" четвёрку удалось подключить сравнительно быстро – шнура было с запасом – проблемы возникли только с укладкой проводов так, чтобы те не мешали выступающим.
А вот с подвешенными колонками пришлось повозиться.
Во-первых, они были высоко. К счастью, Славя оказалась девочкой лёгкой и предусмотрительно переоделась в спортивную форму, чтобы не смущать живую лестницу.

- Держи ровнее, пожалуйста, - немного напряжённым тоном попросила она.
- Что? - я небрежно повернулся.

- Ай!
- В чём дело, Славя?
- Я...
Она судорожно вцепилась во что-то наверху, и я взмолился рандому, чтобы это не была колонка.
Всё-таки, перспектива получить по бедовой головушке парой десятков кило не прельщала совершенно.
- Я высоты боюсь.
- Серьёзно?!
- Ах... ффф... Да.

Она отдышалась и возобновила подключение.
- Так чего ты молчала?
- И ты молчи!
- Но зачем ты тогда наверх полезла?
- А кто? Ты?

Она рассмеялась:
- Боюсь, я тебя не удержу.
- Лестницу какую-нибудь, стремянку там.

- Здесь её некуда ставить, - пояснила девушка. - Вот, приходится так, на шее товарища.
- Ясно. Ну, ты меня извини, пожалуйста, - я и правда на миг почувствовал раскаяние. - Я не думал...

- Да, это не самая твоя сильная сторона, - согласилась она. - Я закончила, спускай меня!

Оказавшись на твёрдой земле, она позволила себе выдохнуть:
- В жизни больше туда не полезу!
- Правда?

- Да!

Со второй колонкой проблем было ещё больше – она не только была высоко, у неё ещё и целый огромный кусок провода отсутствовал – кажется, кто-то просто-напросто срезал его для своих нужд.

- Беда... - протянула Славя. - Так мы ничего не сделаем. Пошли за запаской.
- У тебя и запаска есть? - уважительно протянул я.
- Конечно! В каморке под сценой есть всё. Кстати, напомни мне, когда будем там, чтобы я микрофон и провода под него вытащила.

Открыв каморку, Славя зашла внутрь.
Вернее, заползла на четвереньках.
- Ты где? - несколько минут спустя позвала она.
- Да, Славя, возьми микрофон с проводом! - крикнул я, не делая даже попытки зайти.
С моей кармой, это практически гарантированная дурацкая ситуация.
- Я помню. Зайди, помоги мне!
- Раз вы настаиваете...

Вот именно.
Карма. Неудачник. Глупая ситуация. Я даже некое подобие злорадного облегчения почувствовал, когда дверь за спиной захлопнулась и кто-то, повернув ключ, тихо захихикал.
Звякнула связка.

- Эй, кто там! Прекратите баловаться! - крикнула Славя.
- Ага. Очень своевременно. Тут криками делу не поможешь. Нас заперли здесь. С чем тебя и поздравляю.
Славя отстранила меня в сторонку и попыталась толкнуть дверь. Та вполне ожидаемо осталась на месте.
- Можно, конечно, её выломать, - задумчиво протянул я, глядя на то, как в меру хлипкая конструкция ходит ходуном.
- Я не хочу ничего ломать. Я...
Картина Репина "Приплыли".
- Будешь сидеть со мной здесь и загорать. Тем более, что до саунд-чека минут тридцать, не больше. Мику выпустит... И колонку последнюю не подключили, и микрофон.
- Да как ты думать об этом сейчас можешь?!
- А о чём мне думать тогда?
- О чём, о чём. О том, как выбраться отсюда, разумеется.
Проблем не оберёмся, конечно... Но что поделать. Кто бы ни хотел сделать нам гадость, ему это удалось – подстава вышла, любо-дорого посмотреть.

- Что Ольга Дмитриевна подумает...
Похоже, девочка думала в том же направлении, что и я.
- Что надо, то и подумает! Или она тебе не доверяет?
- Да нет, доверяет, но... Мы же с тобой... Не понимаешь, что ли?!
- Нет. Какой-то коз... ээээ... нехороший человек запер нас и унёс ключи. Прекрасно зная, что концерт сам себя не подготовит. Всё, что я понимаю — это то, что надо этого человека найти и плотно накидать ему по шее.
Силён ты в отмазках, барин.
А как же. Наглость – второе счастье.
- Значит, выламывать дверь ты решительно отказываешься? - уточнил я.
- Отказываюсь!
- Что ж, тогда устраивайся поудобнее и забудь, что ты в гостях.

Освещения в каморке предусмотрено не было, всё, чем приходилось довольствоваться – это проникающим снаружи отблеском солнечного света.
Если бы не провода, то помещение ничем бы не отличалось от какого-нибудь дровяного сарая.
Поэтому я не мог бы поручиться – но на долю секунды показалось, что привычная уже полуулыбочка Славяны на миг стала лукавой.
Но мало-помалу глаза привыкали к полумраку, и я начал различать контуры предметов.

- Да я и так, не то чтобы в гостях.
Без лишнего пиетета сбросив бухту провода на земляной пол, Славя оседлала табуретку, сев эдак по диагонали, опираясь ладонями на угол перед собой и легкомысленно болтая ногами.
- А ты что стоишь? - спросила она.
- Да момент ловлю.
Очерёдностью событий, я достал из кармана смарт и поймал улыбку Слави в объектив, приказал:
- Не шевелись, фотографировать буду!

- Хорошо!
Она улыбнулась эдак... Не знаю даже, как назвать. По-голливудски? Возможно.

От совести пришёл запоздалый укол.
Всяких Виол со Славями, значит, фотографируем, а своему рыжику памяти пожалели?
Ничего подобного. Просто это... Ну, как с Леной – одноразовый акт любопытства.
Виолетта человек суперэкзотичный, я и не знал, что такие бывают.
Славя человек очень необычный – в них, как в ревматизм, не веришь, пока они тебе на ногу не наступят.
А Алису я ещё вдосталь нафотографируюсь, обещаю.
- Что случилось? - Славя быстро-быстро отряхнула плечи, сдула чёлку с глаз и перекинула косы за спину. - Так лучше?
- Да, в целом, и раньше было неплохо...
Я сбросил с себя оцепенение. Фотографировать пришлось в сумеречном режиме, матрица опять наврала с цветами, но лицо было узнаваемым.
- Ой, можно посмотреть? Никогда такой фотоаппарат не видела.
- Да, конечно. Только это не фотоаппарат, а... - я махнул рукой. - Посложнее штучка, короче говоря.
- А когда фотография будет?
- До компа доберусь, сразу будет.
- Извини, пожалуйста, а можно ты не будешь говорить больше так?
- Как?
- Ну! - Славя чуточку смутилась. - Мне приходится переспрашивать у тебя чуть ли не каждую фразу. Так глупо себя чувствую!
- Прости.
- И извиняешься постоянно... - протянула она.
Но на это я уже ничего отвечать не стал.

Не то чтобы я чувствовал себя виноватым, но вот количество вероятных тем к совместному обсуждению стремительно убывало.
Теперь удалось поставить себя на место Лены, понять её вчерашние переживания – когда поболтать хочется... А не о чем.
Я прикрыл глаза.
- Поверить не могу, что ты настолько спокойно ко всему относишься.
- Как будто, если я сейчас буду бегать по потолку и рвать волосы в носу, что-то изменится, - не открывая глаз, ответил я. - Я уже предложил тебе немножко попортить лагерное имущество. Ты отказалась.
- И всё равно! Ты мужчина, и должен придумать что-нибудь!
- Ничего я придумывать не должен.
Из всего, что в голову лезло, это подстёгнутые гормонами размышления о том, на что мы тратим время, вместо того, чтобы... Так, а вот тут стоп.
- То есть, ты вот там просто сядешь и будешь ждать, пока нас спасут?
- А почему нет? Должны же спасатели потрудиться.
Славя бросила взгляд на часики.
- Наверное, да. Ты прав, ничего мы в такой ситуации сделать не можем.
Она замолчала, а меня снова стало клонить в сон.
И в этот раз никто не сумел мне помешать. Помешать...

Топ-топ-топ. Постоянные тренировки, вечная беготня – сейчас я не испытываю даже минимальных неудобств, выжимая максимум скорости из икроножных.
Длинный-длинный коридор, выкрашенный серой шаровой краской до высоты полутора метров от пола, всё, что выше, выбелено известкой.
Зачем это нужно? Кому? Явно не тем, кто прячется по ту сторону плотно закрывающихся металлических дверей.
"Тихонова."
"Хацунэ."
Закуток с фамилией "Селезнёва".
"Соблюдай ясность," - произнёс чей-то голос.

- Что?!
Странная, но почему-то очень знакомая девочка исчезла.

А я, поозиравшись, вернулся к исследованию коридора.
"Феоктистова."
"Двачевская."
У последней двери я невольно остановился и двигаясь почему-то на носочках, подошёл поближе.
Эта дверь была выкрашена в оранжевый, и кроме парных замков, обладала отодвигающейся металлической шторкой, подобно тому, как это сделано в местах заключения.
Шторка бесшумно отошла в сторону.
Она сидела там.
Спиной ко мне, лицом к окну – секционному, мутного зелёного стекла, что встречается в банях и поликлиниках, сверхпрочному, и не требующему установки решёток.
И говорила.

Рассыпаясь в эпитетах, перечислениях, нецензурной лексике, она на все лады чехвостила – меня.
- Ты идиот. Ты не можешь, не смеешь закрыть нас, как не было, ты понял? Хватит уже придумывать, фантазёр, - она обращалась в пустоту. - Хватит, ты заврался до такой степени, что не стесняешься родным говорить, что их не существует. Или ты думаешь, что если будешь всё отрицать, свернёшься после пинка в живот, то откроешь глаза в больнице?!
Она невыносимо медленно повернула голову в мою сторону и распахнула незрячие бельмастые глаза.
- На моём месте. Да только не будет этого, слышишь? Не будет. Ты не сбежишь. Никто не сбежит. И мы будем вместе.
За спиной хлопнуло окно, и я обернулся. Так и есть – неплотно прикрытая фрамуга упала под давлением ветра. Надо будет сообщить врачам, чтобы...

Я обернулся к шторке – и вздрогнул, обнаружив белые глаза в нескольких миллиметрах перед собой. На расстоянии обмена дыханием и теплом. На расстоянии заражения штаммом веры в чудо.
- Если ты бросишь меня... - щербато оскалилась кошмарная Алиса. - Ты всё равно не вернёшься. Потому что у тебя осталась только я.
Она захлопнула шторку, и я услышал упругие шаги по линолеуму, обнаружил себя там, где была Алиса, её – за закрытой шторкой.
И обдирая бока ремнями смирительной рубашки, упал на мягкий пол, задёргался, пытаясь вырваться из объятий санитаров, да только что поделаешь, когда под давлением поршня витамин "К" прыгает в нервную систему...

- Эй, - тронула меня Славя.
Кажется, я окончательно привык к темноте, и видел девочку так же ясно, как днём.
- Проснись!
- Что... Что случилось?
- Ты уснул.
- Да?
Уснул...
Кто-то запер нас здесь, точно. Надо отсюда выбираться, пока есть возможность.
Я подошёл к двери и наощупь нашёл место для ключа.

- Что ты задумал? - забеспокоилась девочка. - Ты же не собираешься...
- Не собираюсь.
Заряд бодрости после такого-то сна некоторые вещи сделал совсем не важными, немного сместил приоритеты.
Например, перестала иметь значения эта вот штука. Я вытащил из кармана связку ключей, гуляющую со мной ещё с первого дня. Разумеется, терять её было жалко, Славя её сто процентов отберёт, но...

- Откуда у тебя...
- Оттуда, - односложно ответил я, пытаясь наощупь найти "бабочку" нужного типа.
- Стоп. Так это ты, значит...

Славя хлопнула себя по лбу и рассмеялась.
- А я-то всё на Ульянку думала. Ну, ты...
- Он самый.
Кажется, ключ был тот самый. Оставалось только чуть-чуть приподнять саму дверь, и...

Вуаля, мы на свободе!
Не говоря ни слова, я ссыпал связку на подставленную ладонь.
- Больше не теряй.

- Ну и жук же ты! - рассмеялась Славя.
- И ведь молчал!
- Тссс... - я прижал палец к губам и на цыпочках подошёл к стоящим наособицу кустам.

Всё в точности как вчера. Хихикающая флора, прячущая источник проблем.

- Ульяна! - Славя нахмурилась и, невольно копируя вожатую, встала руки в бока. - Это ты нас закрыла?

- Нет, гражнинначальник! - отрапортовала Ульяна, улыбаясь так довольно, что было совершенно очевидно – она. - Это барабашка. Он...

- ...Эй, ты куда лезешь, убери руки!
Но было поздно – на указательном пальце у меня уже вертелась та самая связка.
- Гад! - надулась она. - Верни, это моё!
- Правда? - я отдал ключи владелице. - А мне показалось иначе.
- Ну и бу на тебя.

Она показала язык, пнула меня под коленочку и убежала.

Я даже понять ничего не успел.
- Недотёпа ты, - сказал я себе, отряхиваясь после подъёма с земли. - Как будто непонятно, что от мелкой добра не бывает.

- Не злись на неё, - Славяна изо всех сил делала вид, что ей не смешно. - Она просто...
- Ты уже говорила. Играет она просто. А окружающие от её игр воют. Всё, молчу-молчу, - я поднял руки перед собой. - Давай доделаем то, зачем сюда пришли, а то скоро Мику пожалует.
Славя согласно кивнула.

И мы, выступая уже сработавшейся, слаженной командой, меньше чем за две минуты вернули в строй последнюю колонку, микрофоны – основной на стойке и запасной за кулисами – и утянули все провода к столику, где их оставалось просто воткнуть в пульт.

- Куда дальше? - спросил я, когда мы закончили и это увлекательное занятие.
- Сделаю объявление в столовой насчёт концерта, - ответила Славя. - А ты сиди здесь, дожидайся художественного руководителя.
- Кхм... Славя, а ты сама как, выступать планируешь?

Она покраснела.
- Не хотела, если честно.
- Но будешь?
- Буду.
Она вздохнула.
- Ну ладно. Я побежала. До скорого!

Помахав рукой, она оставила меня одного.
Как и всё, что делала Славя, наша беготня с проводами позволила сэкономить целую кучу времени – подключение прошло без сучка, без задоринки.
Колонки исправно загудели, микрофоны передавали голос и не фонили без нужды. Наливай да пей, то есть, выходи да пой.
Но всё это отошло на задний план. Чем ближе подступал час икс, тем сильнее меня колотило. Нет, я никогда не боялся сцены, людей, выступлений. Не любил – да. Иногда ненавидел. Но не боялся.
Вот и сейчас, я сижу, у меня дух захватывает и сердце выдаёт, наверное, под сотню ударов в минуту. И мне при этом ничуточки не страшно.

Я стоял у сцены и всеми силами нервничал.
- Ну что, как оно?
ХЛОП!
Мне хлопнули по плечу так, что я присел.

Алиса, кто ж ещё.
- Кисло.
- Да? А почему?
Вместо ответа я вытянул ладонь, выпрямил пальцы...

- Трясёшься как алкоголик, - отметила Алиса. - Волнуешься?
- Немного. Это пройдёт.
- Уверен? Может, валерьяночки?
- Алис...
- Или корвалолу?
- Алиса.
- Да нет, лучше пустырника!
- Алиса!

Я сам не уловил момента, когда меня перестало трясти.
- О, чудесное исцеление, - усмехнулась рыжая. - Держи.
Она протянула мне нечто и сомкнула мои пальцы на нём.
- Что это?
Полукруглая пластинка с одним острым краем, на которой были гравированы две неровные буквы "СП".

- Медиатор? - я взглянул на Алису.
- Ну.
- И зачем он мне?
- Ты не поверишь...

- Да я же пальцами всегда играл!
- Вот и играй дальше. Кстати, я Ленку привела, так что твой толстый вокал не потребуется.
Как обычно, в своём духе, оскорбительно и возмутительно.
- Да не особо и хотелось!
- Правда? А как выступал! Глаза закрыл, ноздри раздул, в микрофон вцепился.
- Ничего я не раздувал!