Золотой Клон - Конкурсы

Она сняла свой и натянула между деревцами верёвку с импровизированными волчьими флажками.
- Чтобы никто не упал, - пояснила она.
- Думаешь, наши грызуны выбрались в лес?
Она пожала плечами.
- Я таких не видела никогда, но Борис Александрович сказал ведь, что они подземные или ночные жители. Дневной лес тогда для них враждебен.

- Но ночью вполне могут вылезти.
- И будут тогда от них бегать другие пионеры, - усмехнулся я, поднимая с земли свой скарб.

Странноватые у нас взаимоотношения сложились.
С одной стороны, вроде как и вместе мы — вон, даже Виола на этот счёт прошлась.
С другой — никак не могу отделаться от мысли, что не в романтическом интересе девушки дело.
Точнее, не только в нём.
Как будто она знала нечто, со мной связанное — что-то, о чём я и сам не догадывался — и пыталась понять, как это использовать.
Хотя нет, плохая формулировка.
Скажем, кроме симпатии, было и что-то ещё.
Мне приходилось напоминать себе, сколько ей лет. И сколько мне — с её точки зрения.
Поэтому она вполне закономерно опасается того, что может случиться, если дать мне слишком много воли.
"А вот хватать тебя за руки и лбом в тебя тыкаться она не побоялась," - язвительно заметил внутренний голос. - "Да и танец ваш на штрафной дистанции... Вот было бы здорово, прибудь мы сюда на неделю раньше. На Ивашку Купалу можно было бы и того-этого!"
Охолони, чудище озабоченное. Пусть всё идёт своим чередом.
Я в кои-то веки начал ощущать ответственность за свои слова и поступки, а ты предлагаешь всё свести к банальной постельной возне.
Ты импотент, да?
Эй, кто-нибудь наверху! Мне тут бракованное тело подсунули, дайте мне рабочее!
Всё, успокоились. Гляди, у неё опять юбка вверх уползла.
Эй, это моя реплика!

- О чём притих? - обернулась девушка.

- Или ты опять... - она пригладила подол.
- Меня обижает твоя оценка, что я думаю только об одном.

- А ты нет?
- Ага. Иногда я ещё хочу есть и спать. Виола же сказала.

- Какой многогранный человек!
Тропинка влилась в просеку, откуда до костровой было всего полкилометра, и Славя пошла рядом.

- Что думаешь об утреннем походе? - спросила она таким голосов, будто спрашивала, как прошёл мой день.
- Честно? Очень старался забыть обо всём происходящем, пока ты не напомнила!

- Ну прости, прости.
Она погладила меня по голове.

- Но ты выглядишь умным мальчиком, я и подумала — вдруг просветишь глупышку из райцентра.
- Прости, но нам такого в школе не преподавали, хотя и с углублённым изучением математики и прочих извращений. То есть, вполне возможно, какая-то охранная система.
Кстати, полностью был уверен, что уж такие-то вещи всяко изобретут попозже.
- Вязкая мерзость у выхода мне осталась непонятной, хотя я могу предположить, что там нагревательный элемент или химическая реакция, которая плавит твёрдое вещество и позволяет задержать злоумышленника.

- То есть, если бы ты был там один или я была там одна... - испуганно произнесла девочка.
- Ага, нашли бы потомки белые косточки лет через триста.

- Ладно. А дым, значит, это сонный газ?
Я неопределённо дёрнул подбородком.
Я не стану рассказывать ей свои странные видения, хорошо?
- Не могу сказать. Уверен в одном — чем бы оно ни было, с ним лучше не контактировать. А, и на будущее — туда я больше ни ногой.
Славя кивнула.
- И ты тоже.

- И правильно! - разулыбалась девочка. - Что нам там делать?

Я увидел их первым и чуть не выставил руку, пытаясь остановить попутчицу.
К счастью, спохватился вовремя, вернул руки, перехватил свой ценный груз. Иначе собирать нам всё, не пересобирать.
- Стой!
Славя среагировала быстро — встала как вкопанная.
И, не оборачиваясь, на всякий случай даже не шевелясь, спросила:
- Что случилось?
- Под ногами посмотри.
Славя осторожно покосилась вниз.
И сделала один короткий шаг назад.

Разумное решение.
Так-то ещё бы один шаг — и наступила бы на одну из тварюшек, которые хорошенько так погоняли нас под землёй.
Мирные-то они мирные, но неизвестно, как среагируют, если на них наступить.
Могут и рассвирепеть — я вспомнил, как одному знакомому самый обычный заяц-русак рассадил обе ноги до кости, обороняясь по-кошачьи, задними лапами.
Было это давно и неправда, и я, по правде сказать, был уверен в том, что это самая простая побасенка.
Но уж больно своевременно всплыла в памяти эта побасенка.
- Что делать будем? - тихо спросил я.
- Обойдём, - так же тихо ответила Славя.

Снарк вздрогнул и, подслеповато щуря огромные глаза, вытянул вверх мордочку, повёл носом, застриг ушами.
Кажется, эта животинка очень большое значение уделяла именно слуху.
И я сам не успел понять, что делаю, как изобразил тот самый звук, каким всегда отгонял подъездных кошанов от своей двери.
- Пщщщщ! - зашипел я.
Снарк подскочил на месте, беспокойно заметался в разные стороны, наконец, заверещал и убрался в кусты.
- Говоришь, до ночи не вылезут? - протянул я.

- Это, наверное, самый беспокойный. Своего рода лягушка-путешественница.
Славя безмятежно пожала плечами.
- Надо вожатых предупредить, - сказал я, удивляясь её безмятежности. - А то здесь пионеров поведут, вдруг кто-то наступит.

- Уверяю тебя, когда здесь поведут пионеров, фауна сама сбежит — потому что есть такой инстинкт — уходить с пути следования стада.
Я покосился на неё — девочка безмятежно улыбалась.
Наверное, не увязывала понятие "стада" с пионерами.
Эх, какие же они здесь все невинные.

Деревья расступились, и мы вышли на костровую поляну.
Наконец-то. Ещё минут десять в таком режиме, и я начал бы сомневаться в такой уж большой ценности всех этих приготовлений.
- Так всё-таки зачем мы здесь?

- Вообще, конечно, убраться.
Славя улыбалась так искренне...
- А если честно?

- Ну так честно же!
- Недостаточно, - отрезал я.

- И откуда ты такой разумный на мою голову...
Я старательно изобразил вежливое внимание.
- Пока мне ещё доверяют, я буду злоупотреблять властью для того, чтобы вытаскивать нас куда-нибудь, где мы можем что-нибудь поделать вместе. Ты не против?
- Я не против поделать что-нибудь вместе. Костёр сразу после ужина?
- Да. И до отбоя. Костёр будет один, основной, поэтому остальные костровища не трогаем, работаем только с основным. Посмотри, чтобы выкладка была вся на месте, если где-то дикие звери перевернули или подрыли камень, возвращаешь в костровище. Всё понятно?
- А ты?

- А я буду тебе морально помогать, - ответила Славя.
И хихикнула, вдосталь налюбовавшись огорошенным выражением моего лица.

- Я займусь уборкой основной поляны, - наконец сжалилась она. - Посмотрю, чтобы не было мусора, веток, шишек и так далее. Работа нудная, но в отличие от твоей, не требует большой физической силы.
Про физическую силу это ты верно загнула.
Повздыхав немного уэллсовской треногой, я поплёлся к костровищу.

Как и предупреждала Славя, работа оказалась сопряжена с тасканием тяжестей.
Ещё один момент — её решительно невозможно было проделать так, чтобы не испачкаться.
Я имею в виду, если бы это делала Славя — у неё безусловно получилось бы остаться чистенькой и опрятненькой.
Не мой случай.
Костровище представляло собой небольшое углубление в земле, выложенное камнями во избежание возгораний.
Эти камни и оказались первой загвоздкой — оставляя на руках жирные чёрные следы, которые решительно нечем было оттирать.
И да — их действительно оказалось меньше положенного — Славя то и дело окликала меня, находя очередной камень.
И вот я такой красивый, перепачканный как трубочист, волоку очередной керамический брусок, цедя непечатное.
Загвоздкой номер два стала зола и пепловые залежи — хвала Рандому за то, что их прибило немного дождиком, и можно было бы безболезненно закопать здесь же или отнести в лес на штыке лопаты...
Разумеется, если бы мы взяли с собой лопату!
Но, как говорится, человек — это бог лишь в сослагательном наклонении — или, ещё проще, задним умом все крепки.
Пришлось изымать у Слави один из мешков и пытаться орудовать непосредственно им, поминутно чихая и кашляя от летающей в воздухе мелкодисперсной взвеси.
Так что под конец уборки я выглядел как тот самый чёрт из трубы Солохи.
Славя замахала на меня руками.

- Даже не думай подходить ко мне в таком виде!
Она с места отскочила на шаг назад, когда я попытался подойти поближе.

- Ты чумазый как я не знаю кто.
Покопавшись в кармане, она достала зеркальце и, держа на вытянутой руке, продемонстрировала мне всю неземную красоту моего нового облика.
- Сейчас в лагерь придём, схожу в душ.

- Нет уж, в лагерь я тебя таким не поведу.
- Что, оставишь жить в лесу? На подножном корме?

Широкая улыбка была мне ответом.
...

- Ладно, - сжалилась надо мной Славя. - Здесь вообще-то прямой выход к нашей реке. Мыло у меня есть.
- Откуда только знала... - проворчал я.

- Ну это же ты! Вы, мальчишки, постоянно пачкаетесь — можешь мне поверить, я в большой семье росла.
- Да я уж в курсе.
Интересно, ко мне теперь как к седьмому братику будет отношение?

- А ты против?
Не то чтобы...
- Ладно, что мне ещё надо знать?

- Ну... О том, хватит ли нам времени.
- И хватит?
- С лихвой! Пошли.

Противореча самой себе, она взяла меня за руку и повела за собой.

- Меня можешь не стесняться, опыт купания братьев у меня есть, я тебе помогу.
И не думал стесняться.
- ...Просто не мешай мне, я со стороны всё лучше вижу, - добавила девочка.

Мы вышли на берег речки с довольно удобным спуском.
Кажется, здесь пионеры отрабатывали трудовую повинность, отмывая котлы с помощью песка и горчицы.
Ну или хотя бы просто хозяйственного мыла.

- Я знаю, что ты в плавках, поэтому даже не думай убедить меня в том, что стесняешься. Раздевайся!
- Ох, как здорово это прозвучало, - фыркнул я, тряся перед собой руками с явным намёком.

- Охохонюшки, горе ты моё, - вздохнула девочка, расстегивая на мне рубашку.
- Извините, это вам не шишки собирать.

- Это... Можно?
Её пальцы легли на пряжку ремня.
- Если я скажу "нет", что ты сделаешь?

- Опять подкалываешь.
Я затаил дыхание, наблюдая за тем, как она ослабляет ремень, расстегивает верхнюю пуговицу шорт.
"Это не эротика! Это — порнография!" - резюмировал внутренний голос, тем не менее, явно стараясь ухватить как можно больше впечатлений.
- Спасибо, дальше я сам.
Внутри меня кое-что шевельнулось, и я решил, что если мы продолжим в том же духе, то Славя увидит больше, чем мне хотелось бы.

Я выпрыгнул из шортов и направился в воду.
Несколько секунд спустя обострённый слух уловил, как на землю упал ещё один комплект одежды, и рядом со мной в воду зашла Славя.
И-ииии-ййййеху!

В купальнике.
Девочка встала рядом.
- Что? - удивилась она.
Что-что! Купальник!
Я отрицательно покачал головой.

Находиться рядом с девушкой в воде само по себе переживание достаточно волнующее.
А если эта девушка ещё и в таком купальнике...

- Только не распускай руки, - деловито посоветовала девушка. - Закрой глаза, сейчас лицо тебе умою.
Она встала вплотную, чтобы намыть меня, и я застыл.
В предвкушении.

До контакта! Пять...Четыре...
Три...
Два!..
А теперь она медленно намыливает лапки и начинает возюкать по твоему... Твоему всему!
- Мыло-то дай! - услышал я голос Слави.
Давай-давай, пока она не спохватилась, что у вас там по земле какие-то снусмумрики ползают, а вы тут в воде глупостями занимаетесь.
Вроде бы, партия постановила, что они безобидные?
Я на секунду отвлёкся и, как результат, пропустил самый смак — первые секунды прикосновений.
Хотя холодными мылкими руками — это, конечно, несколько не та ласка, на которую я рассчитывал.
- Ну... - снова я услышал голос девочки. - Вот и всё!
Я хотел было что-то сказать, но тут почувствовал, как мне на грудь легли две ладошки.
- Смывайся.
И с силой толкнули в воду!

Я спохватился, забился, в нос и уши хлынула вода...
С поверхности донёсся весёлый смех Слави:
- Вокруг тебя пятно нефти! Вызывайте экологический патруль!

Такая хорошая девочка, а такая вредина!

- Нет, это никуда не годится! - критически осмотрела меня Славя, когда я вынырнул. - После ужина обязательно свожу тебя в баню. Мыться надо каждый день.
После ужина костёр, милая, но фигушки я тебе об этом напомню.
Она смыла остатки сажи с моего лба.
- Вот! Теперь хотя бы на человека стал похож, - и повернула меня к себе.
Мне пришло в голову, что если я сейчас захочу — а я захочу обязательно!
Так, ты! Прочь из моих мыслей.
Да ладно тебе! Жалко, что ли?

- Как думаешь... - она была так близка, что я мог почувствовать ток её крови под кожей. - Почему естественный процесс встречи, знакомства, ухаживаний у человека такой проблемный?
Она прикрыла глаза и гладила мои плечи.
- Если ты видишь кого-то, и понимаешь, что он тебе подходит, зачем все эти условности?

- Или венец творения должен страдать с момента зачатия?
Я передёрнул плечами, весь покрывшись мурашками.
- Я не знаю, - ответил я.
И это была правда.