Золотой Клон - Конкурсы

- А ты решительный! - воскликнула она. И на три тона ниже: - Люблю таких...
От её слов по моей спине стройными рядами промаршировал особо крупный табун мурашек, но я запретил себе отвлекаться.

Книги я убрал на верхнюю полку, где ждал своего зрителя целый импровизированный видео-клондайк с VHS-кассетами.
Фильмы...
Я оглянулся и удовлетворённо кивнул, разглядев видеодвойку.
Смотреть.
График никто ни для кого не отменял, а это значит, что как минимум с обеда до полдника у нас будет пара часиков на то, чтобы что-нибудь посмотреть.
Отметив в голове этот момент огромной зелёной галочкой, я сфокусировался на следующей части Марлезонского балета — банках с краской, вёдрах и жестяных контейнерах с чем-то хрупким внутри — даже заглядывать не стал.
Место для них нашлось в платяном отделе — где, похоже, в жизни платьев не водилось, зато там был скатан матрац, придавленный тюком с непочатым серым казённым бельём.
На случай, если придётся заночевать? Любопытно, Славя вообще в курсе?
"Хочешь пойти и рассказать ей о находке?" - фыркнул внутренний голос.
Разумеется, нет! Я ещё не настолько сошёл с ума.
Значит, занавесочку плавно вправо перемести — а то это ты у нас здесь отличаешься полным отсутствием моральных принципов. Мику вполне может оказаться куда щепетильнее.
Прислушавшись к совету, я элегантно оттеснил потенциальное место пиратского ночлега в тёмный уголок, делая вид, что всецело увлечён расстановкой контейнеров.
Последние, кстати, освободили место в квадратной полке, куда как родной встал "Панасоник".
Дальше уже было совсем просто — медленно, конечно, зато наверняка.
На улицу тихой сапой отправились поломанные табуретки, пустые коробки, рваные карты, тубусы с какой-то графитовой трухой внутри, велосипедное колесо, доски и светомаскировочный фанерный щит.
Красному знамени самое место было в основном помещении — как ни крути, это практически религиозный символ для местной молодёжи.

А после того, как мы прошлись влажной тряпкой по поверхностям, намыли литой бетонный пол с куцым ковриком посередине и закрыли шкаф, помещение превратилось в нечто вполне себе пристойное!
- Вот, - отряхивая руки, заключил я. - Осталось только аппаратуру поставить, и... Мику, мы с тобой — молодцы!

- Да! - хлёстко "дав пять" по подставленной ладони, согласилась она. - Хотя, конечно, это вчера надо было делать.
- Согласна.

Только сейчас я вдруг запоздало вспомнил, что кто-то же у меня дверь за спиной открыл.
Ольга Дмитриевна.
- Довольны собой, наверное? Сорвали сроки, опозорили начальство, опозорили меня — теперь пальцем показывать станут, мол, смотрите, даже радиовещание наладить не сумели!
- Но мы же... - начал было я.
- Молчи! Про твоё несоблюдение графика мы позже поговорим, но ты-то, Хацунэ, — почему ты с девяти утра на ногах и только сейчас всё закончила?

- Простите, - бесцветным голосом ответила Мику, потупясь.
- И это всё, что ты можешь сказать?! Значит, мне на планёрке, когда директор спросит, почему я со сроками облажалась, так ему и сказать?! Простите?
- Ольга Дмитриевна, но ведь мы... - опять начал я.
- Да знаю я, что вы! Вместо того, чтобы выполнять партийное задание, на танцы пошли! Да как у вас только ноги не отнялись!
- Так, - этот цирк начал потихоньку меня доставать. - Никакого партийного задания мы НЕ получали. Мы здесь на добровольных началах и, если вас что-то не устраивает, можем уйти.

Кажется, моё нежелание посыпать голову пеплом немного удивило вожатую.
Я говорил за самого себя, но не сомневался в том, что Мику меня поддержит.
- Мы привели помещение в порядок — которое по идее должен был прибрать кто угодно другой, так как нельзя совмещать труд ведущего и уборщицы! — а вы вместо благодарности нас грязью поливаете! Ничего сказать не хотите?

- Сказать? Я дала задание кибернетикам ещё вчера перед ужином! Они нашли вас, но, кажется, не самых лучших. Лучше бы я Славю назначила!
Так я и поверю, что ты добровольно откажешься от самой лучшей своей помощницы.
- Так значит, вчера нам надо было вместо ведения танцев, поиска ведущего и помощи с организацией площадки — послать всех и заниматься уборкой помещения, я ничего не путаю?
- Именно! Вам сказали, что радио — это престиж лагеря! А если не сказали, могли бы сами догадаться.
Кажется, это была та самая последняя соломинка, что переламывает хребет верблюду.
Весь мир сузился до двух тёмных туннелей, отбрасывая меня назад, ударяя изнутри яростью по переносице.
Я набрал в грудь побольше воздуха...
И закашлялся, когда Ольга в духе своей обычной дьявологики, завершила раздачу серьг:
- И что это за непотребство на тебе надето?!
Блиииин, ну сама же сказала, что до обеда видеть меня не желает! Что ей ещё надо?
- Это непотребство выдали мне лично вы, - ядовито ответил я. - Лично в руки.

- Правда? - улыбчато прищурилась вожатая.
- В первый же день.
- Надо полагать, в грязи, траве и непонятно в чём ещё измазала её тоже я?
- Что?

- Кругом на склад за новой формой шагом... арш! И не забудь! Написать! Объяснительную!
Я запоздало оглядел себя и понял, что всё это время проходил в измятой грязной рубашке — видимо, ночная охота не прошла без шрамов.
"Особенно на животе", - хохотнул внутренний голос.
Дополнительные нотки в натюрморт абсурда вносила техногенная грязь и пыль вкупе с паутиной и непонятно откуда взявшейся селитрой — в двух словах, видок у меня был тот ещё.
- Упс. А что за объяснительную?
- Спросишь у Феоктистовой на складе, она объяснит. А ты, милочка, чего сидишь?
Ольга мгновенно забыла о моём существовании, переключившись на новый объект приложения своей педагогики.
Бедная Мику. Как никогда мне было жалко своё морское солнышко — но в данном случае самым мудрым решением было сделать, как требует злобная вожатая.
А потому, поймав её замученный взгляд, благословившись кивком, я просочился на улицу и потопал в сторону склада.

Времени до обеда оставалось всё меньше, значит, едва ли Мику заставят устраивать вещание прямо сейчас.
Что ж. Тем выше шанс пересечься на обеде.
Скажешь уже, зачем ты к этой девчонке прицепился?
Э... Она симпатичная. А что?
Симпатичная? И это всё?
Этого уже немало!
Но явно недостаточно для того, чтобы становиться назойливым! Ты хотя бы примерно представляешь, как выглядит твоё поведение?

Немного поколебавшись, я свернул налево сразу за зданием кружков, направляясь к югу.
"Но здесь немного не так", - возразил я.
Меня не интересует то, что она может дать мне.
Что, правда, что ли?
Нет! То есть, конечно же, интересует, но...
Но не интересует. Хотя интересует. Но нет.
Прекрати. Не хватало мне ещё шуткующего подсознания.
Я наконец собрался с мыслями:
Для меня куда важнее то, что могу дать ей я — если ей со мной интересно и не слишком обременительно, это куда важнее, чем то, что она живой представитель экзотической страны. И вообще, я слышал, что японки умеют такое...
Эй-эй! Это моя прерогатива пошлить и такие мысли думать. Тебе ещё рано.
Да что ты.
Мимо проплыл домик Алисы и Ульяны.
Из кустов, которые были слишком густыми, чтобы являться настоящим самосевным насаждением, доносились гитарные переборы — главная хулиганка и головная боль всего лагеря на миг позволила себе сбросить маску вечной хабалки.
А хорошо ведь играет!
Главное, не говори ей, что слышал это, — отомстит.

Склад находился в самом сердце лагеря, у столовой, и если бы я так и дефилировал в своей перепачканной рубашке, то, полагаю, уже создал бы известное реноме о том, как ходят здесь пионеры.
Не к месту проснувшаяся ответственность завернула меня в обход — через лодочную станцию.

По ничейной территории, отмеченной галечным пляжем и видной косой, вдающейся далеко в залив.

И дальними тропами мимо пляжа и волейбольного поля.

К знакомому уже серому сарайчику с нелепо прилепившейся пристройкой, запертой на огромный амбарный замок.
По счастью, мне было не туда — обогнув здание слева, я направился к двери.
Туда, где в первый же день получал комплект постельного белья.
Не к месту вдруг вспомнились неприкосновенные запасы у кибернетиков.
Туда бы ещё консервов каких — и можно жить, не выходя из дома!
А тебя хлебом не корми, дай посычевать.
А что не так? Да я бы в космос полетел в первую очередь за то, что только там возможно настоящее одиночество! Набрал бы дисков, флешек с информацией, играми, музыкой, книгами — ты знаешь, что 300 мегабайт текстов у меня на телефоне включают в себя порядка двух с половиной сотен книг, не самых маленьких, в среднем два-три дня на прочтение уходит.
Концентрированное знание — триста мегабайт включают в себя пищу для мозга на два года чтения в режиме нон-стоп.
И на миллионы километров ни единой живой души — только я, моя станция...
И Солярис, ага. Как думаешь, как долго ты продержишься, если однажды между гермостворками обнаружишь те самые полтора метра неукротимой нежности?
Сколько угодно. Ведь об этом я всегда мечтал.
Серьёзно? А куда денешь это?
Я только сейчас заметил, что всё ещё стою на пороге, занеся руку для стука.
Прекратив внутренние препирательства, я постучал.
- Войдите! - донеслось из-за двери.

Славя сидела за рабочим столом и что-то писала на жёлтой разлинованной бумаге в огромной учётной книге.
Увидев меня, она мгновенно поднялась и, в своей обычной манере, неотразимо улыбнулась.
- Привет. Ты с чем ко мне?
Тут она наконец обратила внимание на мой вид.

- Ох! Что с тобой произошло?
Блин, я половину дня проходил так — и ничего!
- Я... это... - глупо улыбнулся я. - Упал. И попачкался.
- Кошмар! И ведь только вчера же вымылся, - она сокрушённо всплеснула руками.
- Стой здесь, - исключающим ослушание тоном велела она.

И скрылась где-то в полумраке между полками.
А от столовой уже доносились сигналы горна.
И ушла. Ну, вообще замечательно. А если она на обед уйдёт и меня тут забудет?
Значит, будем стоять здесь, пока их святейшество не разрешит отмереть.
Неделю, если потребуется!
Ну спасибочки, мрачная зануда!
От тормоза слышу!

- Скидывай грязное, - велела Славя, вручая мне комплект свежей, необмятой формы. - Поверить не могу, что ты согласился надеть на себя такое.
Ей-то, с её идеальной формой, легко было говорить — глядя на Славяну, мне иногда казалось, что её окружает эдакое грязеотталкивающее поле статического электричества.
В самом деле, как ещё можно объяснить, что она с утра прыгает с метёлкой на площади, потом помогает на спортивной площадке, а перед обедом бежит сюда возиться с бельём — и при этом умудряется остаться всё той же свежей и цветущей.
У неё чит на непачканье.
Интересно, мне перед ней раздеваться? А то если заметит приступ асфальтовой болезни на животе — на обед я попаду очень нескоро.

- И чего ты замер? Раздевайся.
Я бросил красноречивый взгляд на неё, намекая, что мы ещё не настолько близко знакомы.
- Что?
- Мне при тебе раздеваться?
Кажется, намёков она в упор понимать не хочет. Ну, или пррррросто издевается.

- Ты что, стесняешься? - она рассмеялась в голос, глядя на то, как я краснею.
- Славя!
- Всё-всё, иду.

Она направилась обратно к полкам, и я наконец смог разоблачиться.
Теперь быстро! Раз-два...
Галстук расплёлся как живой, рубаха полетела на пол, вслед за ней полетели шорты.
Руки немного подрагивали, когда я вытаскивал булавки, удерживающие рубашку на картонке.
Да ещё и смех этот...
Трусы у тебя смешные. В медведика.
Хвала Рандому, в этом мире не слышали о педобире.
Судя по смеху, им достаточно и того, что у тебя какой-то медведь на семейниках нарисован.
И если ты не поторопишься, будешь иметь бледный вид.
По-моему, она видела всё, что хотела. Судя всё по тому же смеху.
Так-то оно так. Но что, если сюда на огонёк вожатая зайдёт — проверить, как исполнено её поручение?
Или кто-нибудь из проверяющих. То-то смеху будет.
Ты не помогаешь!
А надо?

Новые шорты были жёсткими, и я не мог отделаться от впечатления, что пытаюсь влезть в какой-то деревянный саркофаг.
Точно-точно. В макинтош, если быть более точным. Как раз его ты и примеришь, если кто-нибудь застукает тебя. Ты можешь шевелиться?
Я пытаюсь!
Запрыгав на одной ноге, я едва не навернулся, пытаясь продеть ногу в штанину — но наконец справился и с этой нелёгкой задачей.
- Если ты закончил дурака валять — я выхожу! - раздался голос Слави. - Мне ещё склад закрыть и успеть хотя бы к концу обеда.
- Да, я закончил.
Скатав грязную одежду комом, я бросил её в корзину, где уже ждали своего часа несколько комплектов чьей-то формы, перепачканных красной краской.

- Долго же ты! Как в армию служить с таким одеванием пойдёшь?
- Что-нибудь придумаю! - отрезал я.
Пропускать обед мне тоже совершенно не улыбалось.
- А если ты перестанешь надо мной смеяться, то мы и в столовую поспеем!

- Прости, ничего не могу поделать. Ты такой забавный, когда смущаешься.

Захлопнув дверь и щёлкнув новомодным пружинным замком, Славя скомандовала:
- Вперёд! На штурм столовой!


В честь чего комиссия?
Промолчать

Голосуем за один из двух вариантов: пишем номер варианта ниже
Продолжение завтра утром.

А в честь чего комиссия?

Ну да, хотелось бы узнать. К тому же тема для разговора)

Промолчать)))

В честь чего комиссия?)

По итогам голосования

XblTb писал(а): ↑14 июн 2023, 04:23
В честь чего комиссия?
Промолчать

За 1 вариант - 3 голоса
За 2 вариант - 1 голос

- В честь чего комиссия? - поинтересовался я.
- Ты разве не знаешь?
- Не знаю чего?
- Сегодня родительский день — он каждую неделю по средам проходит. Ну, и мы устроили день открытых дверей.
- Странно, мне никто ничего об этом не сказал.
- Ничего удивительного — вчера ты бегал, устраивая танцы, а сегодня поднялся поздно.
- Да, ночка неспокойная задалась.
- И не говори.
- А часто у вас тут баня вообще?

- Не очень. У нас тут по требованию. А те, кто хочет каждый день мыться, ходят в душевые, там вода хоть и холодная, зато постоянно.
- По требованию?
- Да. Мы с девочками договорились, и Лена с Мику пропустили тебя вперёд, - Славя с выражением посмотрела мне в глаза. - И Мику ещё ругалась, что о чём-то с тобой поболтать хотела, но ты слишком рано с дискотеки убежал...
А теперь расскажите нам, пан советник, где вы были в ночь с тридцать первого на третье? И кто может подтвердить ваше алиби?
- Да ты как меня позвала в баню, я сразу за вещами сбегал — пришлось поплутать, но ты в то время мылась ещё, так что я пришёл как раз, когда ты закончила.

- То-то я удивилась твоему "с лёгким паром".
- Да у тебя волосы были влажные! И сарафан на мокром облегал... Вот.
Я стремительно тонул и понимал это.
К счастью, Славе, похоже, надоело смущать меня, и она замолчала.

К моменту, когда мы подошли к столовой, там уже почти никого не осталось.
Мику тоже ушла.

Усадив меня, Славя скрылась по ту сторону раздачи и несколько минут там пропадала, явно договариваясь о пропитании.
Я же уселся на место, которое всегда себе хотел, но никогда не мог занять, — вожатское, у самой-самой раздачи.
Удобно же! Цапнул поднос, потребил рацион, отнёс — и поскакал дальше по своим делам. И всё это в пять с половиной раз быстрее, чем требуется обычному пионеру.
Плюс отсюда очень неплохо просматривалась столовая, и при желании можно было следить за своим отрядом, не отрываясь от борща.
Наконец себя явила миру моя валькирия, уже во второй раз спасающая меня от голодной смерти.
Она распахнула дверь ногой, балансируя подносом в руках, на котором исходили ароматным паром две тарелки в соседстве с бессменным компотом из сухофруктов.

- Приятного аппетита! - пожелала она, усаживаясь напротив меня.
- Спасибо! Ничего не сказали насчёт опоздания?

- А кто мне что скажет? Я же по делу. Пионера, вон, одного одевала, чтобы на весь Союз наш лагерь не ославил.
Когда она излагала это таким образом, выглядела она чуть ли не героем.
Если бы это был я — на её месте, — то получил бы по шапке и записался бы у Ольги Дмитриевны в вечные "накосячившие" с призывом на тяжёлые работы по первому списку.
Славя умудрилась это обстряпать так, что она выйдет героем, да ещё и поощрение какое-нибудь получит.
И почему я не умею так же приспособиться?
Потому что ты интроверт, затворник, любимец забияк в юбках и женщин пенсионного возраста.
- Надеюсь, Мику там без меня управится.
- Так тихий час же, вещать не надо, а то, что вы не успели доделать, она до пяти часов неспешно разберёт.
- Думаешь?
- Уверена.

Славя прикончила суп и отставила тарелку.
- Послушай, можно попросить тебя о кое-чём?
- Э... О чём?

- Да не волнуйся ты так, ничего смертельного.
Она стала объяснять.
- Ты молодец, что нашёл нам радиоведущую. Но проблема в том, что теперь Мику чисто физически не может совмещать свою концертную деятельность и функции диск-жокея. Поэтому мне нужен кто-то, кто поможет в организации концерта "Младшие — взрослым", и я не вижу лучшей кандидатуры, чем ты.
- И что же во мне такого хорошего?

- Ты умеешь общаться с детьми.
- Я?!
Тут она меня, конечно, сразила наповал.
Из всех детей я общался только с Ульяной, и не могу сказать, чтобы наше общение было продуктивным.
- Да. Перевоспитать Мику и отучить её болтать за полтора свидания — это определённо талант.
Логика в её словах была извращённой. Дикой.
Неоспоримой.
Вздохнув, я согласился.
- Надеюсь, детишки не прикончат меня во время своих игрищ.

- Нет! - улыбнулась девушка. - Сейчас отсмотрим репетицию, с кем надо повторим, а ближе к полднику разберёмся с аппаратурой.
- А как же...
- Мику? Не волнуйся, я её ещё до обеда предупредила.
- Как до обеда? Мы же вместе...

- Ты во сколько встал?
Кажется, ей никогда не надоест смеяться надо мной.

- Вот пока ты спал, я уже обо всём договорилась. Наверное, утомился вчера, да?
- Что?
- Ну, столько сил потратил... - она выдержала паузу.

- ...возле бани-то!
Она не забыла! Не забыла и не простила!
- Понравилось хоть зрелище? А то смотри, что-нибудь ещё покажу.
- Что?
- Не знаю. Что-нибудь. Мне не сложно, за просмотр денег не беру.
Я сидел и ушам своим не верил.
Ещё три дня назад мы впервые встретились, и я практически буквально был с ног сбит тем, как здорово она выглядит.
Эталон красоты и здоровья.
И этот эталон хочет сейчас...
Я почувствовал, как стремительно краснею.
- Хватит уже подкалывать!
Рассмеявшись, Славя поднялась и поманила меня за собой.
- Пойдём! Репетиция сама себя не проведёт!

У эстрады меня ожидал сюрприз.

- Мику? Как ты здесь оказалась?
- Ой, привет! Ко мне Ольга Дмитриевна пришла в рубку, сказала, чтобы я шла, пока свободное время, проводила репетицию. Сейчас же тихий час, значит, радио не нужно, верно?
Дождавшись моего кивка, она продолжила:

- Вот я и здесь. И ты тоже! Как здорово! Вдвоём будет ещё веселее!
- Вдвоём?

- Извини, не успела предупредить. Ко мне тут матушка прибывает, так что не могу помочь.
Славя самую чуточку покраснела и, неловко прихватив пальцами подол юбки, бессознательно мяла ткань.
Девочка смутилась. Удивительно, не думал, что ей знакомо понятие "смущение".
Ага, значит, щеголять обнажёнными телесами нас не смущает, а забыть предупредить — это верный повод провалиться сквозь землю от стыда.
- А теперь я убегаю, Мику, раз ты здесь, введи его в курс дела, пожалуйста.