- Не нравится мне вот это твоё "попытался". Ещё не хватало мне сплетен, что Ольга Дмитриевна пьёт по ночам. Ничего, сейчас она увидит, что я в полном порядке, и все будет хорошо.
Навстречу нам брёл Сыроежкин. Он был в состоянии "подняли, но забыли разбудить" и попытался пройти сквозь меня. Я осторожно отвёл банку с рассолом в сторону и поймал Электроника за рукав.
Ольга Дмитриевна улыбнулась.
- Тише, затопчешь! Доброе утро! Шурик ещё спит?
- О. Ольга Дмитриевна... Здравствуйте! Нет, он как проснулся, так сразу убежал в клуб.
Я удивился.
- Побежал? Как он бегает после вчерашнего?
- Да нормально. Жаловался что голова болит, и что ничего не помнит.
- А мы вот ему... Лекарство несём. Ты как? С нами?
- Нет, мне кое-куда нужно, - Сыроежкин переступил с ноги на ногу.
- Угу. И опять где-то лазил ночью. Просыпаюсь, а тебя нет. Положила тебе изоленту с запиской, вдруг поймёшь мой намёк. Теперь вот думаю, что всё-таки надо было примотать.
- Ольга Дмитриевна, вы же вожатая!
- Невыспавшаяся вожатая! Ещё и голова разболелась.
- Может, сходите к медсестре... Стоп. Она же уехала. А если случится чего?
- Не волнуйся. За сутки ничего случиться не должно. А как анальгин выпить я и сама знаю.
- А может, само пройдёт? Как мои руки? Может, если к лагерю на приём записаться... Коньяк занести или конфеты... Чем там врачей поощряют.
- Не думаю, что это так работает... Хотя мысль интересная.
- Жалко. Интересно, как он определяет, что лечить, а что нет.
Ольга легкомысленно пожала плечами.
- Кто его знает. И вообще, начнёшь слишком полагаться на чудо, расслабишься, и ничего хорошего из этого не выйдет.
Я посмотрел на свою руку. Там, где полагалось быть глубоким порезам, не было ни единой царапины.
- Я уже и удивляться перестал.
- А иначе нельзя. Или привыкаешь плыть по течению и принимаешь всё как есть... - Ольга вздохнула, потом добавила: - ... или пытаешься искать логику в происходящем, понять, что настоящее, а что нет, и в конце концов сходишь с ума.
- А что, такое тоже бывало?
Она огляделась по сторонам, убедилась, что нас никто не видит, положила руку мне на плечо и выдохнула в самое ухо:
- Лучше подумай о Мику. Это отвлечёт тебя от ненужных мыслей?
- Завтра провожу вас и смогу хоть немного побыть собой. Этот маскарад утомляет. Хорошо, что теперь есть с кем об этом поговорить.
- А раньше кто мешал? Взяли бы, да поговорили. Я в первые дни чуть с ума здесь не сошёл.
Шурик действительно сидел в клубе. Кибернетик был бледен, руки у него заметно тряслись, а на столе было разложено большое стекло, которое он целеустремлённо нарезал стеклорезом.
Он посмотрел на нас и вяло протянул:
- Доброе! Ну что, граждане дебоширы-алкоголики. Чем это мы с утра заняты?
- Я тут... это... стёкла.
- Стёкла. А ещё дорогой осыл... в общем, дорогой прибор, модели планеров, кучу инструмента, экран у компьютера...
- Так я расскажу! Устроил погром, уничтожил массу лагерного имущества, а затем потерял сознание, напугав товарищей и чуть не опозорив лагерь перед иностранными гостями.
- И... сделал? Если бы сделал, то сейчас Алиса гонялась бы за ним с чем-нибудь тяжёлым.
- Нет. Ты увидел нас и попытался бежать. А потом, на руинах гаража...
Я негромко спросил у Ольги:
- А откуда вы всё это знаете?
- А кто по-твоему его ловил по всему лагерю?
- Вот оно как. А меня чего не позвали? Я бы помог.
- Пожалуйста. Так вот, Саш, я же не диктатор, я всё понимаю, тебе сейчас нелегко. Но очень тебя прошу, больше не делай ничего... Такого.
Я отвлёкся от их разговора. Обидно: мне снилась Мику, а я не помню!
Хотя, зачем мне сны, когда есть явь. Наверное, эта явь уже проснулась и потирает заспанные глазки там, у себя в домике. Скоро, совсем-совсем скоро мы вместе пойдём на завтрак, а затем репетировать. До самого концерта. Целый день вместе.
- Ты что, спишь?
- Задумался.
- Вернись на землю. Помоги Шурику стекло вставить. Сможешь?
- Да я не умею... но справлюсь, наверное.
- Чего тут уметь? Вставил в раму, по гвоздику с каждой стороны да замазкой намазать. Ты что, в первый раз что ли?
- Первый.
- Ох, горе луковое... Ладно, тут есть два запасных стекла, на всякий случай. Но если сможете их сохранить, то это будет хорошо. Саша покажет. Да, Саша?
Ольга скривилась.
- Ох, какой гадкий звук. Вы давайте, трудитесь, а я пошла собирать отряд на завтрак.
- А как же душ... Мне же надо... - начал было я.
- После завтрака сходишь! И не испачкай форму, чистых рубашек у меня не осталось!
- Какая гадость... Но, кажется, полегче.
- Это самовнушение. Не мог он так быстро подействовать.
- Наверное.
Он был невесел и немногословен. Конечно, я его отлично понимал. Когда Мику накричала на меня, настроение было то ещё.
- Ну, ты это... Извини, я утешать не сильно умею. Держись, что ли.