Три вещи, хуже которых ничего нельзя придумать — ждать, надеяться и догонять.
Не могу сказать, чтобы просьба Мику так уж возбудила моё любопытство, но, в конце концов, это же можно назвать неким импровизированным свиданием, правда?
Ведь можно же?
Мечты о людях, об их крохотном счастье, льющемся с неба и смывающем с лиц запекшуюся корку отчуждённости и равнодушия.
Конечно, нельзя было сказать, чтобы у меня были какие-то серьёзные чувства к Мику, но...
Мику
нравилась — хотя и подмывало списать всё на её артистическую харизму и отговориться, мол, нравиться — это её профессиональное.
В действительности же... Не-а.
Не в улыбке дело совсем.
И не в умении держать себя.
За непрошибаемой бронёй из позитива и открытости миру навстречу я безошибочно видел в ней отражение себя — мятущегося и отчаянно ищущего спасения от одиночества.
А потому продолжал сидеть и ждать её на скамеечке, хотя никто не держал меня за руки и не приковывал наручниками к батарее.
Потому что с Мику было интересно.
И загадочно.